— Ты же считаешь меня чудовищем!

— Нет.

— Да ну!

— Нет… Скорее — чудовищным орудием…

«Чудовищное орудие»… Чудовищным орудием назвал его Михаэль — там, в лабораториях Серебряного Круга… Нет, не только боль он ощущал — или не столько боль, — Карлос был в отчаянии. Эти люди не знали (просто уже не были способны вообще что-либо знать), что и некий С'каро когда-то приходил сюда, чтобы препарировать чьи-то мозги. Шедший следом за ним Рон также не догадывался, что его спаситель провел здесь много-много ночей. Они ничего не ведали — зато ведал сам Карлос, и единственное, в чем он теперь усматривал для себя смысл дальнейшего существования — так это в том, чтобы найти и обезвредить потенциальных двойников Дэвида. Предотвратить саму вероятность появления на земле человека, поощрявшего подобные, с позволения сказать, эксперименты.

— Последняя, — подсказал уже совсем освоившийся Рон.

— Да. — Не теряя времени, Карлос обследовал камеру и, наверное, впервые за эти два часа улыбнулся: — Давай, Ронни, сюда ключи.

— Живой? — удивился юноша.

— Живой. — О том, что жизнь жизни рознь и что нескольких человек ему пришлось освободить от недостойной разумного существа жизни, Карлос говорить не стал.

Рон в нерешительности переминался с ноги на ногу.

— Ну, чего тебе?

— Сам-то ты из них будешь? Из… — Назвать слуг Нечистого словом, которым обычно пользуются в обиходе, парень, видимо, не решался — разведчик догадался и без него.

— Из них, из них… был… — Седьмой по счету ключ четко вошел в замочную скважину. — Из них. Потом я отсюда бежал.

— А сейчас?

— Сейчас, как видишь, собираюсь удрать вторично. — Карлос открыл дверь.

Рон невольно отпрянул и зажал нос:

— Господь Великий!

— Тише, — цыкнул на него Карлос. — Хочешь, чтобы сюда сбежалось все население Мануна? Иди за мной и прикрой дверь.

— Но я не могу! — на этот раз шепотом возразил Ронни.

— Сможешь. Ронни, я просил закрыть дверь.

Блокировав восприятие запахов, которыми была пропитана камера, Карлос приблизился к ее узнику. Полностью обнаженный, он лежал на пропитанном экскрементами тюфяке.

— За что они его так? — ужаснулся Ронни. Любопытство все же взяло верх над отвращением, и он подошел поближе.

— Видимо, попробовал проявить характер.

— И что?

— Что-что… Ему решили доказать его ничтожность. Сломается, подчинится — позволят снова двигаться.

— Так ведь он не может двигаться — разве он не подчинился?

— Нет. До тех пор, пока он не согласен добровольно выполнять приказы — нет.

— Когда ты слабее — куда деваться?

— Значит, он думал иначе. Крис?

Узник, парень примерно того же возраста, что и Рон, переводил глаза с одного говорящего на другого; при звуках своего имени он остановил взгляд на лице разведчика.

— А ты сможешь… э-э… он будет снова ходить? — не унимался Рон.

— Если ты замолчишь хотя бы ненадолго — смогу.

Воспользовавшись тем, что Рон о чем-то задумался, Карлос быстро вошел в мозг заключенного и убрал блокировку нужных нервных окончаний — здесь все было настолько очевидно, что тратить время на его исследование не имело никакого смысла. Потом вместе с Роном они помогли парню подняться и кое-как натянуть одежду — она валялась здесь же, в камере.