Нет, это был далеко не первый автомобиль, увиденный Валетом. Но то все были какие-то уродцы. Хромоногие доходяги, кашляющие вонючим дымом. Даже те из них, что весьма сносно катили по улицам, умудряясь не подпрыгивать на каждом камушке и не пугать жутким ревом детей и бродячих кошек, и в подметки не годились этому… этой красавице. Невероятной, роскошной…

Вслед за любовью пришла и ревность. Скрипя зубами, вор смотрел, как легко она распахнула дверцу сбежавшему со ступеней банка юнцу. Как заурчала, завелась с нескольких касаний. Дымные калеки так просто не сдавались: рычали и шипели, прежде чем сдвинуться с места хоть на ярд. А эта… Э-эх…

Дивное видение сопровождало его вплоть до самого дома, целиком и полностью захватив мысли. Но стоило распахнуть калитку, как грезы враз улетучились, уступив место мрачной реальности.

Реальность — мрачнее некуда — сидела на крыльце. Когда он вошел во двор, волоча за собой салазки со спящим мальчишкой, она отняла ладони от зареванного лица, поднялась, утерла глаза и шмыгнула покрасневшим носом.

— Где были? — Девчонке хватило ума и выдержки, не заголосить и не напугать криками брата. Но приглушенный хриплый голос звучал зловеще.

— Гуляли, — ответил Валет.

— Где? — повторилось требовательно.

— На ярмарку ходили, — и не подумал соврать он.

— Через слободу? — под припухшими от плача веками сверкнули злые огоньки.

— Ну и что? — не сдавал позиций Тьен. — Малого я накормил, на морозе все время не торчали, погреться заходили.

— Ясно.

Софи подошла, присела рядом с саночками и погладила малыша по щеке, то ли разбудить, то ли проверить, не закоченел ли, и Люк тут же открыл глаза.

— Здравствуй, солнышко, — улыбнулась ему сестра. — Хорошо погулял?

— Холосо! — С мальчишки в мгновение сон слетел. — Мы с напалником на дело ходили! Даеко!

— На дело, значит? — бросив на вора злобный взгляд, повторила девчонка. — И как, успешно?

Выслушала сбивчивый отчет о прогулке по слободе и ярмарочному полю, о пирожках, конфетах, смешной обезьянке, большой прибыли и каком-то дяде и без предупреждения резко рванула привязанную к салазкам веревочку, другой конец которой Тьен все еще сжимал в ладони.

— Держи, твое. — К удивлению парня она достала из кармана сложенную вчетверо банковскую бумажку. — Это то, что ты наперед дал, и за уголь. Когда из лавки вернусь, чтобы тебя тут не было.

И не дав ему ничего сказать, потащила салазки к калитке.

— Эй, ты чего завелась, подруга?

Нет ответа.

Валет оббежал сердито сопящую девчонку и перегородил ей выход со двора.

— В чем проблемы?

— Не было тебя, не было проблем, — буркнула она негромко, чтобы Люк не слышал.

— Ну погуляли мы, что такого? — искренне недоумевал вор. — Я же сказал: брат твой не голодный, не замерший. Все, как для родного: пирожки-конфеты, в кустики сводить… А ты меня, здрасьте-пожалуйста, из дому гонишь.

— Не нужно было его в слободу тащить, — так же тихо и так же зло проговорила Софи. — Мы в твои дела не лезли, так и не надо было Люка в них втягивать.

— Да кого я куда втягивал?!

— В речке давно купался? Скажешь, моему брату с тобой ничего не грозило?

Сказал бы, да вдруг запнулся. А девчонка, и откуда сила взялась, оттолкнула его с дорожки в сугроб и вытащила салазки за калитку.