— И что с бомжом было?

— Да чуть насмерть не забили, хорошо, мы его оттащить успели. А то потом бы тоже провокация была: «Агенты спецслужб в наших рядах забили бомжа».

Тут где-то в глубине зазвонил телефон, и вскоре донесся звонкий голос дежурного:

— Вас, Иван Петрович! Головатый!

Петраков с Черягой вошли внутрь. Петраков немного поговорил по телефону в дежурке, бросил трубку и раздраженно сказал:

— Только этих мне еще не хватало!

— А что такое?

— Да банк! У них двести метров телефонного кабеля помылили, так мало того, что сами бегают как муравьи, еще и нас на уши поставили: проверить все точки, где цветные металлы берут.

— Проверили?

— Проверить-то проверили, но пока ничего не нашли. Тоже мне, нашли беду!

— А у них ничего, кроме кабеля, не поперли? — спросил Черяга.

— Совесть у них поперли вместе с кабелем.

— Я слышал, что у них с этим кабелем сигнализация отключилась. Может, они думают, что кабель украли для отвода глаз, а на самом деле хотели отключить сигнализацию?

— Если у них чего и украли, об этом они не говорили, — сказал Петраков.

В коридоре УВД пахло плохим табаком и свежим дезинфектантом, и по давно не беленому потолку ползла трещина.

— На дело брата можно посмотреть? — спросил Черяга.

— А?

— Ну, когда он ларек наехал, вы же дело завели.

— Тришкин! — закричал Петраков во весь голос. Из кабинета в конце коридора высунулась вихрастая голова.

— Ась, Петрович? — сказала голова.

— Тришкин, возьми человека и покажи ему дело Чижа. И вообще чего попросит, то и покажи. Он у нас теперь спаситель мэра. И это — сходи в киоск, пузырек возьми.

— Пьешь ты много, — сказал Черяга.

— Не т-твое дело, — ответил Петраков.

— А начальник твой не пьет.

— Начальник у меня сволочь с толстой шкурой, — отозвался мент, — потому и не пьет.

— А ты?

— А я сволочь с т-тонкой шкурой, — пробормотал Петраков.

Бутылку из близлежащего киоска доставил не Тришкин, а сам хозяин киоска, причем в четырех экземплярах. Разумеется, забесплатно.

Дело Черяги Вадима Федоровича, 1977 года рождения, открывалось заявлением, написанным мелким женским почерком на вырванном из тетрадки листке.

В заявлении рассказывалось, что трое молодых людей, неизвестных автору, вломились к ней в палатку и, учинив там разгром, требовали денег. Сумма получалась для провинциальной торговки нехилая — двадцать тонн баксов. Когда же денег не было получено, у заявительницы Кирохиной пропала маленькая дочка, а троица громил позвонила ей еще раз и предупредила, что если через два дня вся сумма целиком не будет выплачена, то и дочку она получит по частям.

Заявительница Кирохина всплакнула и поехала в областной центр искать управу на крокодилов; управа нашлась в лице РУБОПа. РУБОП выдал ей деньги, на котором ультрафиолетом было начертано: «вымогатели», и, когда добрый молодец Вадим Черяга явился в магазинчик за деньгами, РУБОП положил его на пол с причитающейся случаю бранью, автоматами и пинками по почкам. После чего Вадим Черяга по кличке Чиж немедленно раскололся на предмет местонахождения девочки и остальных двух злоумышенников; злоумышенников повязали, девочку, целую и невредимую, вернули рыдающей от счастья родительнице.