— А чего Пух орёт? Не мучайте мелких, вы, лбы здоровые!!!

Заслонка с дребезгом выпала, и Пушок, высунув голову, объяснил:

— А меня никто… уйййййййй! — голова исчезла, похоже, Тёмыч врезал ему веником.

Ленка ещё пару раз ткнулась с той стороны, но потом прекратила бессмысленные попытки и предупредила грозно:

— Уборка за вами!

Ну да, кто б сомневался. Санька кинул в дверь скомканными трусами-носками и буркнул:

— А стирка — за вами.

Мелкие вредно захихикали, сидя в ряд на нашем топчане и с интересом поглядывая на печку. Санька сказал Илюшке:

— Тебе не надо туда.

— Почему-у-у?! — возмутился наш найдёныш.

— В корыте потом помоешься. У тебя… — Санька посмотрел на пол и договорил с усилием, — …ожоги ещё не прошли…

…Как мылся — чего тут рассказывать? Знаю только, что потом я первый раз за всё последнее время спал по-настоящему глубоко, без сновидений, без кошмаров, как в уютном тёмном тихом и тёплом помещении.

Когда я проснулся, дождя не было, через открытую дверь с улицы заглядывало раннее, но солнечное утро. Оказывается, старшие девчонки уже встали и сейчас тихим шёпотом обсуждали на пороге какую-то проблему. Я прислушался:

— Я вообще не понимаю, — шептала Ленок. — Я же сама ведро вот сюда поставила, умучилась, сил выносить не было. А оно вынесено. Свет, ведь вынесено?

— Вынесено, — подтвердила Светик. — И барахло просушено всё и сложено, а я ведь не доделала, так спать хотела… Чудеса…

— Чудеса… — шептала Ленка. — Может, пацаны?

— Да ты что, они и не вставали.

— Ну, малявки наши.

— И они не поднимались, ну мы же последние легли… Лен, — Светик понизила голос совсем до дыхания, я еле-еле слышал, сам от любопытства не дыша, — а ведь в той, ну, в соседней комнате… я заходила… там кто-то убрался. Выметено, и всё сырое притёрто, и

окна вымыты… хоть сейчас мебель заноси и живи… И у нас тут тоже — окна протёрты, а мы и не делали этого… Мы спали-то часа четыре, а тут всего понаделано — человек пять должны были работать. И бесшумно.

— Ага, ты же знаешь, — Ленок заговорила было громче, покосилась на нас — я успел притвориться спящим, — ты же знаешь, у меня сон чуткий. А тут спала, как колода…

— И я тоже, — согласилась Светка. И вдруг сказала: — Ле-е-ен… а что если это… что если это — домовой?

— Кто-о-о-о?! — снова повысила голос и снова оглянулась на нас Ленка. — Ты чего, Светик, перенедоспала?!

— Ничего подобного, — Светка не обиделась. — Домовые есть, я точно помню. Я тогда ещё маленькая была и жила с родителями… — её голос немного потускнел. — Только я вот этого как раз и не помню. Ни где, ни как мама и папа выглядели… — она тряхнула головой. — Ну вот. Он посмотрел, что мы тут обживаемся, проснулся и решил нам помочь.

— Нет, ты не перенедоспала, — убеждённо заявила Ленка. — Ты недопереспала. Домовые какие-то…

— Ну а как ты эту фигню объяснишь? — спросила в голос теперь уже и Светка. — А что консервы из банки доедены, рыбные, а сама банка в мусорнике лежит?! Я проверила!

Завозился и чертыхнулся Тёмыч.

Я понял, что пора вставать.

* * *

Генок был одним из немногих, кто помнил, что его настоящая фамилия — Путин.