Пулавайо провела пальчиком по руке Гончей.

— Я сказала, хорошенько попросят.

Наконец бан Бриджит догадалась, чего хочет от нее директор в обмен на содействие. Ей не впервой приходилось давать взятки и даже использовать секс для достижения своих целей, но неожиданные непристойные предложения все еще приводили ее в замешательство. Когда она прибегала к интиму, фактор внезапности исключался. Все должно было быть полностью осознанно и тщательно спланировано.

Директор неверно истолковала паузу.

— Вы предпочитаете мужчин? — спросила она. — Если что, сегодня я встречаюсь со своим хирургом. К вечеру я буду вполне себе мужчиной.

Бан Бриджит встретила заявление директора ошеломленным молчанием. Она не могла представить этого… эльфа мужчиной даже самую малость. Один всплеск тестостерона, и Пулавайо попросту лопнет. Если на то пошло, все подлинно женское выйдет из нее, словно через полый тростник. Тот, кто занимается двумя вещами одновременно, рассудила Гончая, редко делает их хорошо.

Гарпунный Трос или Иегова? Она могла отправиться наугад, но Иегова находилась в десяти днях пути, а Гарпунный Трос приблизительно в двадцати. Лучше провести еще один день на Павлине, чтобы узнать наверняка, даже если это означало близость с Пулавайо. Но где гарантия, что после такой взятки директор согласится помочь? Бан Бриджит могла представить себе огромное множество разных поводов для задержек — неизменно сотрудничая, никогда открыто не отказывая, — пока с большой помпой, с заявлениями о содействии и продуманной ложью ей не передадут хорошо подчищенные записи.

Бан Бриджит стало любопытно, сумеют ли они отредактировать записи так, чтобы обмануть Гончую. Ходили слухи, что капитаны, перевозящие контрабанду, умели «стирать» свои перемещения через Узел Павлина, а также при необходимости исчезать с экранов радиолокаторов. Работа как раз для Гончей, и, хоть это никак не относилось к ее текущей задаче, Павлин можно было бы припугнуть.

Бан Бриджит оказалась предоставлена сама себе до самого вечера. Идеально солнечный день. Полихромополис, столица планеты, располагался в муссонном поясе, а сезон засухи только-только начинался. Снаружи царила жара — на уровне или немного выше температуры тела, и на улице часто попадались веера и зонтики. Несколько белесых следов от реактивных лайнеров и баллистических прыгунов, направлявшихся к противоположному полушарию, прочерчивали безоблачное небо. Недавно прошедшие дожди придавали пейзажу влажно-пастельные тона. Ярко-желтые, оранжевые и красные цветы украшали пешеходные дорожки под сенью широколиственных деревьев. Некоторые из них могли быть известны даже на Старой Земле — если считать, что мифы не лгали, — но остальные были неизвестными природе объектами: экзотические виды пальм, орхидей, роз и кедров, которые носили свои древние названия только из вежливости и благодаря наличию пары генов их прародителей.

Мимо Гончей по Эмбаркадеро — скользящему пути из порта к главному торговому району — проходили люди со всего Спирального Рукава. Она видела бледных приземистых югуртан с поразительно широкими приплюснутыми носами; хиттинадцев в клетчатых килтах и тюрбанах. Там были угрюмые подпоясанные иеговяне, неустанно перебиравшие четки, а также безвкусно разряженные капитаны-торговцы с Большой Ганзы, чьи драгоценные камни, кольца и пышные одеяния блестели в лучах утреннего солнца. Она слышала ухающий акцент Алабастера, невыразительный гнусавый говор Мегранома и почти неразборчивую трескотню терранских коробейников. Павлин был не настолько крупной развязкой, как Иегова, но многие путники останавливались здесь ради развлечений и отдыха. Это было самое популярное место для проведения отпуска в местной части Рукава.

От бан Бриджит не укрылось, что в ее сторону оборачивали головы и бросали взгляды. Гончая? Здесь? Зачем? Конечно, все дело в форме.