И тут она понимает, что не знает его имени.
— Старик! — зовет девушка, используя имя, которым нарекла его Мамасита. — В чем дело?
— Все в порядке, леди с арфой, — говорит Мамасита. — Иногда на него находит. Вы! — кричит она на тощих мужчин. — Проваливайте! Не смеяться! Идти, еда бесплатная; оставаться — цена удваивается! Живо!
На ее крик из тени высокой пальмы появляется огромный детина.
— Эй, парни, — говорит он тощим, — без дикх. Валите, гилди. Быро-быро.
Великан сжимает в руках здоровенную дубину, и арфистка замечает старый шокер, заткнутый за пояс его дхоти. Вот и ответ на вопрос, как женщине удается, не опасаясь за свою жизнь, держать прибыльный бизнес на окраине криминогенного района.
После того как насмешники удаляются, арфистка оборачивается к человеку со шрамами. Тот стоит полусогнувшись и вцепившись обеими руками в перекладину, отмечающую вход под навес. Девушка осторожно кладет руку ему на плечо, но он стряхивает ее внезапным резким движением.
— Хочешь услышать конец, арфистка? Уверена, что хочешь его узнать? — Он поворачивается и сверлит ее тяжелым взглядом исподлобья.
Арфистка отшатывается, раздумывая, не убежать ли ей. Но человек со шрамами преграждает ей путь и, с удивительной силой схватив ее за руку, отводит обратно к столику.
— Давай присаживайся, — говорит он. — Ты ведь столько уже услышала. Услышишь и остальное.
Арфистка смотрит на Мамаситу и, после того как та чуть заметно кивает, успокаивается и садится.
Человек со шрамами подтягивает к себе второй стул и со второй попытки водружает на него правую ногу.
— Посмотрим, насколько ты была внимательна, — злорадно говорит он. Арфистка задается вопросом, что стало с человеком, с которым она сидела у фонтана на небольшой площади в Закутке. Ей уже приходилось неоднократно видеть такое прежде, в баре, только, как теперь понимает она, в более слабой форме.
Арфистка тянется к футляру.
— Мне сыграть?
— На это и попугай способен. Так как насчет изначальной ошибки Января?
— Изначальной ошибки? А, ты говоришь о его побеге из Паучьего проулка? Что ж, тут все очевидно. Непреодолимой Силой был сам Танцор, а не ужасный шторм.
Мужчина подается вперед и упирается локтями в стол, который прогибается под его весом.
— Если он был таким непреодолимым, почему Январь так легко отдал его Юмдар? Каждый последующий раз его хозяева расставались с ним не по своей воле, но Январь отдал Скипетр Юмдар всего лишь за ремонт корабля и обещание доли от продажи.
— Всего лишь? Для странствующего капитана это не так уж мало. Но я отвечу тебе. При нормальном развитии событий Январь не стал бы приближаться к Разлому ближе Дорог Иеговы, тогда как Юмдар отослала бы Танцора на Старый Сакен.
— Но появились цинтиане, — подсказывает человек со шрамами. — И по дороге домой они не могли не прилететь на Сапфировый Пост.
— Да, прямиком к Фиру Ли.
— Слишком просто. Есть другая причина.
Арфистка размышляет, затем качает головой:
— Нет, это невозможно.
Обтянутый кожей череп скалится ей в ответ:
— Разве? Считай, я уже тебе ответил.
— Тогда почему, — хлопает она по столу, — не сказать прямо?
— Как почему, ведь тогда история подойдет к своему концу.
ГОЛТРЭЙ
КРИК В ПУСТОТЕ
— Старый Сакен! — говорит человек со шрамами. — Само это название таит в себе магию. |