Грейстрок посмотрел на хронометр.

— Перехватчики уже должны были догнать незнакомца. Допрос начнется через три дня, когда они прибудут сюда.

Гончий мрачно улыбнулся, вновь сверкнув белыми зубами.

— Проклятье ньютоновского пространства. Мы скользим сквозь световые годы за считаные дни, но вынуждены проползать пару миллионов лиг. Узнай все, что можно, пока они в пути. На перехватчике имеется компетентный инквизитор?

Грейстрок пожал плечами.

— Твой ученик, Пак Франсва-джи.

— Вот как! Сойдет. Может, мы взяли простого торговца-авантюриста. Они идут на контакт довольно охотно, если дать достаточно денег.

— На монокорабле? Скорее, агент-конфедерат.

Фир Ли возобновил упражнения.

— Их также можно разговорить. Вопрос только в цене.

Человеку можно сломать кости, можно иссечь его плетьми и пытать тисками, но он станет носить такие шрамы с гордостью, так как будет знать, что перетерпел боль, и сможет бахвалиться этим, невзирая на то что в конечном итоге сломался. Но есть другие способы сломить волю и другие шрамы, которые превращают человека в жалкое существо, поскольку он даже не сможет вспомнить, какую отвагу проявил, прежде чем эта отвага дошла до своего предела.

Грейстрок делал доклад на совещании штаба эскадры, на котором присутствовала не только Свора Фира Ли, но также офицеры флота и главы отделов. И в числе отчетов о припасах, расходе топлива, дисциплинарных слушаниях, о транспорте и сборах был один отчет, посвященный этому достойному жалости человеку. Руководители отделов отводили глаза, офицеры с отвращением откидывали головы. Они знали, что подобные меры время от времени применялись, но предпочитали считать, что в них не было необходимости.

— Его отправили связаться с агентом на Иегове, — сказал Грейстрок.

Фир Ли в это время читал три других рапорта и одновременно обсуждал с коммодором диспозицию кораблей на следующую метрическую неделю.

— Кого он должен был найти?

— Донована. Его контакт из Братства Терры.

— Да. Что ж, все терране — шпионы конфедератов. Развертывание кораблей завершено, Лейф?

Коммодор склонил голову и предложил два изменения.

— Поскольку «Шри Ануйя» покинет эскадру, когда прибудет «Победа»…

— Готовишь их к скорому отбытию? Разве «Ануйе» надоело нести службу? — (Несколько человек за столом рассмеялись.) — Щен! Какое послание он вез этому «агенту Д.»?

Грейстрок намеренно сделал паузу. То, что Фир Ли был параперцептиком и мог обрабатывать несколько потоков информации одновременно, знали все. «Зачем отрываться от чтения, — пожаловался как-то Гончий, — на то, что и так слышишь?»

Его собеседники в определенной степени попустительствовали кажущейся рассеянности, но сейчас Грейстрок хотел заполучить все внимание Гончего.

Пауза продлилась всего пару микроударов, но достигла своей цели. Фир Ли поднял ладонь, требуя от коммодора и руководителя Транспортного контроля (который говорил ему в другое ухо) закончить краткие рапорты, и сжал кулаки на столешнице.

— Мне это понравится или нет? — спросил он у Грейстрока.

— Как получится, Ку. Как бы ты назвал случай, когда, раскрыв тайну, понимаешь, что она таила в себе еще одну загадку?

— Сказал бы, что мой подчиненный тянет время. Что говорилось в послании?

— Названные желают, чтобы Донован доложил о задержании торговых кораблей КЦМ силами ОЛП.

Разговоры вокруг стола стихли. Коммодор Лейф Эшеверрия удивленно заморгал огромными совиными глазами.

— Но мы не…

Гончий шикнул на него.