— Это два вопроса.

— Нет, поскольку «когда» определят «как». Если бы Танцор оказался мифом, он бы никак не повлиял на происходящее. Но, окажись все правдой, необходимость в кровопролитии отпала бы.

— Нет. Сплошное слепое повиновение. Я бы предпочла кровь.

— Конечно, пока ее проливает кто-то другой.

Выпад попадает в цель. Арфистка замолкает, и ее пальцы едва ощутимо касаются кларсаха. Об абстрактных идеалах можно рассуждать отвлеченно, но дьявол всегда кроется в мелочах.

— Но ни один из мифов, — наконец произносит арфистка, — не объясняет нам, почему Фудир решился помочь Хью.

Человек откидывается назад в нишу, и из теней доносится смех.

— Ты не получишь ответ так быстро, даже если задашь правильный вопрос.

— Значит, это интермеццо, — говорит она, — «мост».

Арфистка наигрывает нейтральную мелодию, мотив которой подводит итог всему случившемуся и обещает в дальнейшем новые повороты сюжета.

— Если тебе так угодно, — говорит человек со шрамами. — Некоторые полагают, будто на мостах ничего не происходит, но это не так. Люди с них прыгают.

Арфистка вновь кладет инструмент на стол, и тишина, воцарившаяся после того, как пальцы девушки перестали выводить «непрерывный бас», звучит громче музыки.

— Теперь ты насмехаешься, — отмечает она. — Игра слов. Хочешь сказать, что О’Кэрролл слишком сильно доверял Фудиру?

— Или слишком мало. Довольно деликатный вопрос, не считаешь? Но — может, ты даже и не заметила этого — Фудиру также пришлось довериться О’Кэрроллу. До определенной степени. Вопрос в том, было ли это доверие равнозначным? Ну, чего же ты, выпей! — Он поднимает стакан с виски. — За поиски ответов!

Арфистка возражает:

— Сами поиски ничего не значат. Вся суть в Ясоне и Медее — а не в руне. Аргонавты могли искать что угодно, но судьба их осталась бы неизменной.

Человек со шрамами бьет ладонью по столешнице, и стаканы, тарелки — а также несколько сидящих неподалеку пьяниц — слегка подпрыгивают.

— Нет! То, что ты ищешь, определяет, как ты потерпишь поражение. Ищи Ясон оловянную свистульку или алюминиевый кофейник вместо золотого руна, он потерпел бы поражение совершенно иначе.

— Более мелодично в первом случае, — предполагает арфистка, — и с повышенной бдительностью во втором. Но разве все и всегда должно заканчиваться поражением?

— Всегда.

— Твой цинизм не проходит даром. Тебе никогда не познать сущность предмета, ибо ты всегда смотришь мимо него в поисках скрытой реальности. Для меня все поражения одинаковы. Кофейник или золотое руно — не важно, поражение означает, что ты не обрел желаемого.

— Нет, — насмешливо отвечает человек со шрамами. — Каждое поражение неизбежно и сильно отличается от остальных. Каждый человек отправляется на поиски по разным причинам, поэтому может потерпеть поражение по-разному. Геракл потерпел поражение в поисках руна; но его поражение было иного рода, нежели у Ясона.

— Ясон нашел руно, — подчеркивает арфистка.

— Это и стало его поражением.

ГОЛТРЭЙ

КОРАБЛИ, ЛЕТЯЩИЕ В СВЕТЕ

— На многих развязках транспорта куда больше, чем на дорогах Иеговы, — говорит человек со шрамами…

…Но здесь движение самое оживленное.

Тут корабли переходят с Елисейских Полей на Дорогу из желтого кирпича, с Шелкового пути на Великую магистраль, а также еще на несколько менее значительных трасс.