Особенно явственно это проявляется в предлагаемом вашему вниманию цикле «Танцоры на Краю Времени». Здесь есть и герои, словно заглянувшие со страниц Рабле и Свифта, и рассуждения о дионисийском и аполлоновском начале, изысканные вирши Уэлдрейка и сюжетные ходы из поэтики «театра абсурда», подчеркнутый диккенсовский реализм в описании XIX столетия и фантасмагория не хуже, чем у Эдгара По или Амбруаза Бирса.

Так что же такое «Танцоры на Краю Времени»? Поделимся своими впечатлении об этом произведении, которое, по мнению западных критиков, не имеет аналога в мировой литературе.

Муркок пропитан иронией и одержим страстью к мистификациям. Отсюда и участие в рок-группе «Хоквинд», и любовь к позированию для фотопортретов в античной маске, и высмеивание в своих книгах всех и вся, включая и себя самого.

Цикл «о Крае Времени» состоит из двух частей. В первую входит трилогия «Чуждое тепло», «Пустые земли» и «Конец всех песен»; в Великобритании они выходили под общим названием «Танцоры на Краю Времени». Вторая состоит из сборника повестей «Легенды Края Времени» («Бледные розы», «Белые звезды» и «Древние тени») и романа который называется «Трансформация мисс Минг или Возвращение Огненного Шута»; в США это произведение выходило под названием «Мессия на Краю Времени». Обе эти вещи были впоследствии объединены в том, который получил название —«Сказания Края Времени». В настоящем томе серии «Меч и посох» мы публикуем первую часть сериала, в следующем — вторую.

В европейском стихосложении существовала, ныне изрядно подзабытая, стихотворная форма «венок сонетов». Подзабыли ее потому, что нашим современным версификаторам, освоившим бесформенный «свободный стих», эта форма явно не по плечу.

«Венок сонетов» представляет собой сложный узор из четырнадцати обычных сонетов, причем каждый последующий сонет начинается с последней строки сонета предыдущего. А вместе эти повторяющиеся строки образуют новый сонет, который называется «магистрал».

«Танцоры на Краю Времени» можно уподобить магистралу ибо это произведение состоит из самопародий, автоцитат и аллюзий. В нем действуют герои, «пришедшие» из других книг Муркока: Уна Персон — героиня романа «Повелитель воздушных пространств» и «Приключения Уны Персон и Катерины Корнелиус в XX веке»; Освальд Бастейбл — скиталец по разным временам и пространствам из цикла романов «Прыгуны во времени»; Карл Глогер — персонаж повестей «Се — человек» и «Завтрак в руинах». В следующих романах появляются знаменитый принц — альбинос Элрик из Мелнибоне (повесть «Элрик на Краю Времени») и Огненный Шут, пришедший сюда из уже упоминавшегося романа «Ветры Лимбо». Здесь есть и центральный образ всех романов Муркока — Вечный Город Танелорн — первооснова мира — Город вне Времени и Пространства. Но Муркок здесь глумится над своей же святыней, также как и над всем остальным. Танелорн называется Шаналорном, ведь за прошедшие тысячелетия изменилось в памяти людей даже само звучание этого слова. И это уже не обитель героев, а всего лишь скопище руин, окутанных химической атмосферой.

Кроме «своих» у Муркока имеются в избытке и «чужие», причем как литературные герои, так и реальные личности: одного из «танцоров» зовут «Вертер де Гете» (те, кто не помнит откуда позаимствованы составляющие этого имени, могут уточнить это в комментариях), а еще один персонаж романа — знаменитый писатель-фантаст Герберт Уэллс. В Зазеркальи возможно все, и Муркок доказывает это читателям со всей щедростью своего таланта.