|
И ты всегда будешь на первом месте в моем сердце. В нем хватит места для вас двоих. – Нет, милая. Даже если мы оба хотим одного и того же, этого еще недостаточно, – ответил Люсьен с тоской в голосе. – Ты прав. Одного желания недостаточно, – не сдавалась Кит, – но мы должны преодолеть все преграды. Мы сможем это сделать. Недаром Кит играла роль Касси Джеймс. Она вспомнила все приемы обольстительной женщины и пошла навстречу Стрэтмору. Каждый ее шаг был кокетливым вызовом и искушением. Черный шелк обтягивал ее бедра и грудь. – Может быть, начнем все сначала? – спросила Кит. – Я не хочу еще раз тебя потерять, – ответил Стрэтмор. Грудь его тяжело вздымалась, как будто он только что пробежал большую дистанцию. Кит протянула руку ему навстречу, но он не принял ее. Неужели все кончено? Нет, не может быть. Все ее сердце принадлежит ему. Позже они не могли вспомнить, кто из них сделал первый шаг навстречу другому. Это было как внезапный порыв ветра. Они сжали друг друга в объятиях, его губы прижались к ее губам в страстном поцелуе, в который Люсьен вложил все свое отчаяние, страх потерять и надежду вновь обрести возлюбленную. Кит понимала, какие мучительные сомнения разрывали его сердце, ведь с ней происходило то же самое. В ее ответном поцелуе страсть сплелась с мольбой и клятвой верности. Отчаяние таяло под натиском всепобеждающей страсти. – Господи, Кит, – прошептал Люсьен, освобождая груди девушки от стягивающих жестких ремешков, – ни один смертный не сможет устоять перед тобой! – Так не сопротивляйся, милый, – прошептала она в ответ. Затрещал шелк срываемого платья, с треском отлетали пуговицы, одежда была отброшена в сторону – в ней не было никакой необходимости. Их души и тела были обнажены и стремились к полному слиянию. Страсть была средством, близость – целью. Плоть прижималась к плоти, влажный горячий пот одного из них смешивался с потом другого, запах мускуса окутывал их разгоряченные тела, дыхание их сливалось. Раньше, в минуты любви, Кит всегда пыталась отстраниться духовно, боясь полностью раствориться в своем чувстве и потерять независимость. На этот раз все глупые предрассудки были отброшены. Она вся принадлежала ему, все уголки ее души и тела были открыты для возлюбленного. Если Кира была вторым «я» Кит, то Люсьен стал теперь ее душой. Люсьен боялся этого страстного порыва отнюдь не меньше, чем желал его. Страсть, поверхностная и не затрагивающая самых интимных глубин души, отталкивала его. Но на этот раз все было по другому. Кит вся раскрылась перед ним, ее нежные руки и губы отвечали на все его сокровенные желания. Она понимала все его страхи и надежды так же хорошо, как и он – ее. Их соединила любовь, яркая и жаркая, как солнце. Апофеоз их физической близости символизировал слияние их душ. Когда напор страсти иссяк, они долго лежали неподвижно, обнявшись и прижавшись друг к другу. Ее лоб прижимался к его колючей щеке, его дыхание шевелило ее волосы. Люсьен боялся пошевелиться. А вдруг все это только сон, он проснется – и все исчезнет? Но Кит была реальностью, очаровательной, женственной реальностью. Девушка повернулась на спину и лениво сказала: – А ты знаешь, что твои глаза меняют цвет? Когда ты счастлив, твои глаза становятся золотыми. Люсьен улыбнулся. Эта фраза была очень характерной для Кит. – А я всегда считал, что они похожи на два обычных ореха. – Обычных? Но у тебя ничего не бывает обычным, – заявила Кит убежденно. – Ты всегда считала меня распутником, – медленно произнес Люсьен, поглаживая ее, – но я годами оставался в одиночестве. Простое совокупление было мне противно и приводило к ужасной депрессии. Но когда я встретил тебя, все переменилось. Ты опьяняешь, – он нагнулся и поцеловал ее. – Я счастлив с тобой. |
