По голове, ага.

Никогда еще я не была настолько близка к тому, чтобы начать бить посуду (из бара, например). Удерживало только присутствие вальцгардов.

Запоздало подумала о том, что надо было Рихта о них предупредить.

Он, конечно, знает, что я сестра первой леди, но к такому в принципе сложно подготовиться. И еще сложнее к тому, что произошло. А ведь я до сих пор не представляю, что он думает по поводу случившегося. В зале для заседаний фигурировали исключительно «свидетельские показания», записи опроса съемочной группы разослали правящим до начала процесса, и, видимо, они с ними ознакомились заранее.

В отличие от меня.

Точнее, мне никто и не предлагал с ними ознакомиться.

Стук в дверь прервал мои размышления, а голос Рихта, дверь которому распахнул один из моих телохранителей:

— Как… — прервал суровый взгляд вальцгарда.

— Это мой коллега Рихт Паршеррд, — пояснила я и добавила: — Это моя охрана. Надеюсь, тебя это не смущает.

— Меня сложно смутить.

В следующую минуту Рихт уже шагнул ко мне и порывисто обнял.

А вот меня можно, как выяснилось. Я осторожно уперлась ладонями ему в грудь, хотя в его объятиях было уютно. Возможно, именно поэтому и уперлась, потому что никак не могла понять, что мне с этим делать.

— Танни, как же я рад тебя видеть, — произнес он, вглядываясь в мое лицо. — Что там произошло?

— Ну, я…

— Эсса Ладэ не имеет права разглашать информацию о произошедшем.

А?

Я немножко очешуела, настолько немножко, что даже забыла о сильных руках Рихта на моей талии.

— Не поняла?

— Вы подписали соглашение, в котором обязуетесь не разглашать события прошлого вечера и всего, что происходило в стенах Ангэр Хайт.

Нет, что-то такое я, конечно, подписывала перед тем, как началось заседание, но…

Этот стриженный под единичку уже начинает меня раздражать.

— Эта информация касается только Совета, и на Совете будут решать, как ей распорядиться.

А?!

То есть мне никому нельзя сказать, что Мелора сбросила меня с балкона?!

И что, простите, мне тогда говорить?!

— А если скажу?

— Аннулируется ваше право на компенсацию.

О-че-шу-еть!

— Не важно, — негромко произнес Рихт, вторгаясь в калейдоскоп лютой нецензурщины, которая сейчас крутилась у меня в голове. — Я здесь не за этим. Главное, что с тобой все хорошо.

Ну да, главное, а не главное — что? Что они собираются сообщить миру? Что я запрыгнула на перила и случайно поскользнулась?

Потрясающе.

— Танни, — негромко напомнил о себе Рихт.

— Супер! — выдала я наконец, когда подобрала цензурное слово. Вывернулась из рук Паршеррда и выразительно посмотрела на вальцгардов. — Вы обещали мне приватный разговор.

Они не двинулись с места.

— Обещаю, что не стану ничего разглашать.

Вальцгарды не пошевелились, а вот Рихт шагнул к ним. Не знаю, как ему это удалось, но режим Даармархского включился на раз, словно внутри современного харизматичного парня повернули переключатель «иртхан классический, убойный, лидер высшей категории». Вот этот взгляд, по крайней мере, ни с чем не спутаешь.

— Я хочу поговорить со своей девушкой. Оставьте нас ровно на пять минут.

Два столпа моей безопасности дрогнули, в смысле развернулись и вышли. Честно, я бы на их месте тоже вышла, уж очень это напоминало приказ. Или что-то вроде.

— Слушай… — сказала я, когда Даармархский, то есть Рихт, развернулся ко мне.