Мэтью осторожно взял у меня бокал и поставил на стол.

– Может быть, тебе хватит.

Джон со стуком опустил пивную банку рядом с моим бокалом.

– Любо-дорого посмотреть, как ты заботишься о своей жене, Мэтью. Мне вспоминается, как ты заботился об Адриенне… – Джон посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. Взгляд у него был трезвый. – Будьте осторожны, Ава. Он не тот, за кого вы его принимаете.

Он повернулся и пошел к парадной двери. Люди сторонились и избегали смотреть на него и на нас.

– Ты должна была мне сказать, – спокойно заметил Мэтью.

Я смотрела на него, почти ничего не понимая. Я покачала головой. Комната закружилась вокруг меня.

– Нет, это ты должен был мне сказать. – Я не была уверена, что хотела выразить в этих словах. Только то, что я многого о нем не знала и мне было стыдно, что я вступила в брак, в сущности, с незнакомым человеком, потому что полюбила его, пренебрегая всеми остальными причинами, которые я до сих пор отказывалась признать.

Я перешла в большую комнату, на звук голосов. Воздух, врывавшийся в открытую дверь, выманил меня на улицу. Все кружилось вокруг меня, заставляя забыть страх и голос матери. За спиной я услышала шаги Мэтью, такого надежного и реального…

– Я хочу взглянуть ночью на дюны.

Я спустилась по ступенькам и пошла по песчаной дорожке. Дюны в серебристом лунном свете, как воспоминание или сон, мелькнули в моем сознании. Песок скользил под босыми ногами.

– Ава. Подожди.

Сон кончился. От холодного песка и звука шагов у меня пересохло в горле.

– Нет, – выдохнула я, не сознавая больше, кто шел за мной и что ожидало меня впереди. Все, что я сознавала, была потребность бежать, спастись от того, что меня преследовало.

– Ава, – услышала я снова. Но в моем затуманенном сознании ни имя, ни голос уже не идентифицировались. Я бежала, как выбившаяся из сил собака, пока за досками и лестницей передо мной не открылось пространство темного песка и серебрившейся воды. Я смотрела в океан, как будто ожидая увидеть там что-то, разочарованная при виде только лишь пустоты.

Сильные руки опустились на мои плечи.

– Ава, ты не знаешь, что ты делаешь. Остановись.

Я боролась как могла, в равной степени боясь того, что было позади, и того, что лежало передо мной. Но сильные руки заставили меня повернуться, и я узнала прекрасное лицо Мэтью, освещенное лунным светом.

– Мэтью, – пролепетала я, колени у меня ослабели. Я опрокинулась на него, и он поднял меня на руки, прежде чем сесть на деревянную ступеньку.

– Что случилось? Скажи мне, чтобы я мог все поправить. – Он поцеловал меня в лоб.

Я открыла рот, чтобы сказать ему, но остановилась.

– Не могу, – с трудом проговорила я. – Скажи мне только, что любишь меня.

– Я люблю тебя, Ава. Ты это знаешь.

Я кивнула, но облегчения не испытала, вспомнив расписные плитки в кухне – как будто это были следы его покойной жены, прокладывающей себе дорогу через наш дом и брак.

– Пожалуйста, отвези меня домой.

Он поставил меня на ноги.

– Я посажу тебя в машину, а сам пойду сказать Тиш, что мы уезжаем, потому что ты себя плохо чувствуешь.

Я кивнула и позволила ему отвести себя в машину. Он застегнул на мне ремень безопасности.

– Можешь побыть тут одна минутку?

Я снова кивнула. Мир продолжал кружиться ослепительными волнами. Я следила за уходящим Мэтью, боясь закрыть глаза и снова впасть в панику. И я начала напевать. Оказалось, что это мелодия из музыкальной шкатулки… Я напевала ее, стараясь заглушить слова, звучавшие у меня в мозгу.