На мгновение его охватило хулиганское желание поставить дурачье на место, но он перехватил предупреждающий взгляд Макара и спохватился – в доме клиента так себя не ведут. Подумаешь, не умеет Олег Борисович выбирать профессионалов…Так их и вообще немного. Куда больше тех, кто пускает пыль в глаза, ориентируясь на фильм «Телохранитель».

Но когда они подошли к машине и дом с охранниками остался позади, Бабкин презрительно сплюнул.

– Давно такого не видал… – Он покачал головой. – Просто гнездо идиотов какое-то. Я сейчас не о Тогоеве, ты понимаешь.

– Понимаю… – Макар открыл дверцу, но не сел, а остался стоять, щурясь от мартовского солнца. – Что поделать, зато на несведущих все эти танцы с сопровождением действуют впечатляюще. – Он помолчал и добавил: – Знаешь, странно, что девушку не нашла служба безопасности. Судя по тому, что рассказывает Тогоев, ничего сложного их не ожидало. И меня настораживает отсутствие результата.

– А меня нет. Ты видел этих ребят? «Первый, они вышли», – передразнил Сергей охранника. – Не способны даже свою несложную работу толком выполнять, не говоря уже о том, чтобы встречаться с людьми, опрашивать их… Все, садись – на нас уже из дома смотрят.

Илюшин не стал оборачиваться, чтобы проверить правоту напарника, и послушно сел в машину. Решетка ворот плавно поплыла вбок, и они выехали из загородного дома бизнесмена.

Тогоев проводил взглядом темно-синий «БМВ», спросил, не оборачиваясь:

– Хруцкий, как они тебе?

Виктор подошел неслышно, остановился возле стола, на почтительном расстоянии от шефа.

– Обычные «частники». – Он пожал плечами. Тогоев не мог видеть пожатия, но догадался о нем по интонации Хруцкого. – Что вы хотите услышать, шеф?

– А черт его знает, – признался тот, поворошив в затылке пухлой детской пятерней.

От встречи у него осталось еле уловимое неприятное впечатление, но Олег Борисович был не приучен анализировать свои впечатления. Утреннюю парочку представили ему как специалистов по розыску пропавших людей, и, хотя Виктор настаивал на том, что в случае с Юлей можно обойтись куда более незамысловатыми помощниками, Тогоев потребовал лучших.

Однако увиденное его разочаровало. Светловолосый парень с проницательным взглядом, представившийся Илюшиным и бывший в этом тандеме за главного, не задал ему и половины тех вопросов, которые должен был задать, по мнению Олега Борисовича. Второй, насупленный здоровяк, за все время встречи едва ли произнес пару фраз.

– Уроды… – пробормотал Тогоев себе под нос и тут неожиданно осознал, что ему так не понравилось. Эти двое разговаривали с ним на равных.

Олег Борисович любил мысленно наблюдать со стороны за собой и какими-нибудь визитерами: он знал, что производит впечатление не слишком серьезное, и тем приятнее был контраст между его легкомысленной персоной и уважительным, зачастую подобострастным поведением гостей. Тогоев любил паясничать, изображая из себя маленького человечка с большими возможностями, и его самолюбие чрезвычайно грела мысль, что все вокруг прекрасно понимают, в чем заключается игра.

Но Илюшин и тот, второй, фамилию которого Олег Борисович, конечно же, не запомнил, не стали играть по предписанному им сценарию. «Шестерки», нанятые для несложной работы, вели себя не как наемный персонал, легко заменяемый другим, таким же, может, чуть пониже классом, а как люди, которые чего-то стоят. Хотя всем было ясно, что они не стоили ни-че-го.

– Все чертова демократия, – зло бросил Олег Борисович, убежденный сторонник монархии. – Развелось, понимаешь, всяких… Забыли свое место.