— Спасите моих детей! — на одном дыхании крикнула она, обращаясь к Розе, которая схватила нижнюю юбку и для приличия набросила на королеву.

— Я бегу к ним!

Когда Роза умчалась, Мария-Антуанетта бросилась к потайной двери в стене, через которую можно было проникнуть в ее маленький кабинет, а оттуда в салон Бычьего глаза и королевские покои. Но когда она оказалась у двери, которая должна была открыться в салон Бычьего глаза, та не поддалась ее нажиму.

— О, Боже милостивый. Дверь заперта! — вскричала она.

— Но ведь ее никогда не запирают! — встревоженно отозвалась мадам Тибо. — Дайте мне попробовать!

Но ключ был повернут. Какой-то сверхбдительный часовой или дворецкий закрыл эту дверь на замок во время суматохи предыдущим вечером, и теперь все старания ни к чему не приводили. Мария-Антуанетта в отчаянии начала стучать кулаками в дверь, и обе насмерть перепуганные фрейлины присоединились к ней. Грохот падающей мебели и топот, доносившиеся из спальни, не оставили сомнений в том, что мятежники уже ворвались туда. Все трос с силой, удесятеренной жутким страхом, принялись снова барабанить в дверь, понимая, что потайной ход скоро будет обнаружен и тогда им, скорее всего, придется расстаться с жизнью. Мария-Антуанетта потеряла самообладание от ужаса: в своем воображении она уже видела сцены надругательства, которому ее подвергнут эти обезумевшие, кровожадные злодеи. Сама смерть не шла ни в какое сравнение с этими муками.

Паж, обеспокоенный шумом, исходившим от ворвавшейся толпы, вошел в салон Бычьего глаза и, к своему удивлению, увидел, как дверь со стороны маленького кабинета сотрясается от ударов, а из-за нее слышится голос королевы, требующий немедленно впустить ее в салон. Паж повернул ключ и, потрясенный, отшатнулся, когда Мария-Антуанетта в одной ночной сорочке прей пролетела мимо него и ворвалась в королевские апартаменты, сопровождаемая двумя растрепанными и обезумевшими от страха фрейлинами. У него хватило сообразительности опять закрыть дверь. Затем он услышал вопль отчаяния. Это кричала Мария-Антуанетта, не обнаружившая, к своей великой досаде, короля в его апартаментах.

Но Людовик, которого разбудил весь этот шум, уже спешил назад по тайному переходу под салоном Бычьего глаза после того, как, прибежав в спальню жены, не застал ее там и понял, что она уже покинула это помещение. Он не воспользовался другим путем, потому что давно уже перестал делить супружеское ложе с королевой. На нижней кромке его мантии виднелись следы пыли и паутины. Как только он открыл потайную дверь, Мария-Антуанетта со слезами радости бросилась ему на шею.

— О, моя дорогая! — воскликнул король. — Благодарение Богу, ты цела и невредима! Эти злодеи вломились в твою спальню как раз в тот момент, когда я выходил через другую дверь. Боюсь, что они искорежат там всю твою мебель.

Мария-Антуанетта кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и они поцеловались. В этот момент прибыли Роза, державшая за руку принцессу Марию-Терезу и мадам де Турцель, одетая в пеньюар, которая несла на руках дофина. Как только маленького мальчика поставили на ноги, он вместе с сестрой подбежал к матери, которая, низко нагнувшись, крепко обняла их обоих. Именно в этот миг послышались звуки ударов тяжелыми предметами в дверь: она содрогнулась и затрещала. Нападавшие обнаружили путь, которым спаслась королева, и теперь пытались войти в салон Бычьего глаза.

Людовик сделал шаг вперед, заслонив собой Марию-Антуанетту, которая выпрямилась и хотела было подтолкнуть детей к нему, зная, что чернь жаждет ее крови, но король жестом показал, чтобы она взяла их за руки. Так они и стояли вместе, одной дружной и храброй семьей. Роза и три другие фрейлины прикрыли собой королеву с детьми со всех сторон. В их глазах теперь не было ни капли страха: они сохранили достоинство и были внешне так же спокойны, как и королева.