Где-то вдалеке еле слышно щелкнула наружняя дверь.

Раз, два, три, четыре… На счете тринадцать открылась внутренняя дверь, с шумом провернув клинкеты.

Один из посетителей был мужчина зрелого возраста, судя по выправке и выражению лица офицер из какого-то весьма активного рода войск. Второй — невысокая женщина плотного телосложения, с короткими волосами замечательного золотистого оттенка. У нее был заметен шрам, уходящий от линии волос к темени.

— Здравия желания, Николай Павлович, — сидевший у экрана развернул свое инвалидное кресло и пожал руку мужчине с офицерской выправкой.

— А рука у тебя по-прежнему железная, майор Рокотов, — удовлетворенно заметил Николай Павлович.

— Здравствуйте, майор Зиночка, — человек по имени Рокотов шутливо взял «под козырек», приветствуя даму-офицера.

Николай Павлович смахнул со стола кипу распечаток и вытащил из кейса бутылку армянского коньяка «Арарат», а заодно несколько рюмок:

— Пить будешь, Рокотов?

— Товарищ генерал, да я от первой же рюмки начну по комнате кататься, как на «Формуле-1». Я же сегодня словно выжатый лимон.

— Ну и где твоя армейская косточка, Рокотов? — осудил генерал. — Одни штатские хрящи остались… Ладно, не обижайся, акула тоже из хрящей состоит. Просто я вспомнил, как мы с тобой нажрались, когда тебе майорские погоны дали… А я за успех выпью. Жаль, что Зинаиде тоже нельзя.

— Да, я помню как вы меня спаивали, Николай Павлыч. И зачем вам только это надо было? — кокетливо отозвалась женщина.

— Ладно, пью один, как Робинзон Крузо… Рокотов, я тебя попутно поздравить хотел, тебе собираются подполковника присваивать, и очень вероятно, что дадут орден. Я все нужные бумаги оформил.

— Какой уж теперь из меня подполковник — как из говна пуля. Скорее уж подпрограммист… Теперь это просто моя работа, товарищ генерал.

— Но ты работаешь у нас. И ты по-прежнему на линии огня, как и тогда в Бадахшане. Только огонь этот немножко другой. Намедни, мы, к примеру, занимались Энгельманном и давали по ушам «Женевскому клубу». Работа, согласись, была жаркой, но успешной. Свой проект мы обкатали? Обкатали. Технология имени Энгельманна вместе с перфекциновыми секретами Дашки Дидрихс оказалась у нас в руках? Оказалась. Сам этот чертов зомбификатор стал просто трупом на своей выставке? Стал, красуется на центральном месте. Китаяночка теперь на нас пашет? Деваться ей некуда, на нас. Днем пашет, а ночью спит с одним из моих офицериков. Технология Энгельманна и Дидрихс будут служить нашей родине, а не наоборот. Так что впереди еще немало боев. Завтра, скажем, будем наводить порядок где-нибудь в обнаглевших горах, надаём по жопе этим рабовладельцам, а послезавтра поможем эфиопским братьям, потому как вера у нас с ними одна, и, кроме как на нас, надеяться им не на кого.

— Вера — одна, а кухня разная. А давайте и я выпью, — неожиданно для самого себя сказал Рокотов.

— Ух ты. В самом деле? — обрадовался генерал. — Ну, тогда спешно наливаю.

Коньяк, как показалось, был не только крепок, но и тяжел. От него в теле вдруг появилась какая-то уверенность. Даже там, где уже никакой уверенности не должно быть.

— Николай Павлович, Зиночка, Ваши Превосходительства, давайте откажемся от обычной финализации. Не надо возвращать Шрагина в психушку. Давайте оставим все как есть, — сказал Рокотов.

Генерал не поторопился с ответом, а Зина, посмотрев на своего командира, решила заполнить паузу.

— Но ведь это означает, что процесс не завершен, ресурсы не освобождены.

— Грубо говоря, Шрагин слишком много знает.