– По убийству в «тыще» результаты есть? – спросила она.

    – Нету.

    – А столица?

    – Молчит столица. Ей не до нас. У нее там свои половецкие пляски. Тебе, надеюсь, с «Алмазом» все ясно? Или они тоже в заговоре состоят?

    – В хреновой финансовой ситуации они состоят разве что, – вздохнула Даша. – Я специально переболтала с налоговой и с ОБЭП. Прибыль почти на нуле, кредит возвращать срок подходит, а денег у них нет. Если тесть Марзукову не поспособствует, за долги новую аппаратуру отдавать придется.

    – Кредит они в каком банке брали?

    – В «Кедр-гарант», – сказала Даша. – Нашу свидетельницу Казмину с ее «Шантарским кредитом» никак не пришьешь…

    – А ты, значит, пыталась?

    – Просто хотела найти хоть какие-то связи…

    – Ага, и в преддверии банкротства студия решила подработать шантажом… – понимающе кивнул Воловиков. – На безрыбье нам ничего другого придумать не остается. Кстати, у них пересечения с «Бульварным листком» и с сатанистами есть?

    – Скорее, наоборот, что касается «Листка», – сказала Даша. – Я проверила. Не любят они друг друга. Марзуков себя считает интеллектуальной элитой, а «Листок», несмотря на название, бульварным органом себя признавать никак не хочет, отсюда и контры. А пересечение с сатанистами шло разве что через Житенева. И Ольминская в последнее время что-то увлеклась сатанизмом. Ну, на Житенева «алмазовцам» было наплевать, а вот новые увлечения Ольминской им могли и не прийтись по вкусу. Ольминская как-никак была витриной фирмочки.

    – Вот и проверь для очистки совести, где каждый из «алмазовцев» был в ту ночь, когда пристукнули Паленого. Чем не версия?

    – А это мысль, – сказала Даша серьезно.

    – Дарья, я ж шучу…

    – А стоит ли? Это, знаете ли, версия. Чернокнижные увлечения Ольминской грозили испортить имидж фирмы и создать непредсказуемую ситуацию. Помните, сколько потеряло акционерное общество «Крокус», когда их зам по сбыту – красавица, спортсменка, умница – ушла вдруг в кришнаиты? И как из этого едва не вылупилась разборка с поджогом? Можно, я ненавязчиво проверю ихние алиби? Завтра, скажем?

    – Ох… – сказал Воловиков. – Счастье твое, что ты раненая. И зверски пытанная сатанистами. И на больничном. Ну сходи, проверь. Для порядка. Пока на больничном – тогда я, если отмазывать потом придется, смогу, не моргнув глазом, Дронова, командира нашего бессменного, уверять, будто ты фигней маялась оттого, что докторские уколы еще не выветрились, и в голове ку-ку замкнуло… Поищи у них снайпера, который смог залепить Паленому с сорока метров из отечественного ружья одну-единственную пулю аккурат посередь лба… В общем, Дарья, я твоим пережитым мукам сочувствую, но горячку не пори, чтоб Москалец не развонялся. Если кто и мог стукнуть таким макаром Паленого, мстя за Олечку, так это ребятки, которые любят собраться-покушать в «Шантарских пельменях». А если они на такое пошли, значит, доказательства вины именно Паленого раскопали убедительные, что твою версию о заговоре рушит. Да, кстати. Ты эти дни по городу без сопровождения не шляйся. Это тебе, голубушка, прямой приказ.