— Ты имеешь в виду пташку по имени Куинсли, того самого, что упек Эсмеральду в клинику?

— Да. Пришлось рассказать длиннющую историю, что бы уговорить его помочь мне. Я поведал, что Эсмеральда была в ту ночь с понедельника на вторник в «Кроссвейз», желая убить Рико. Оказалось, Куинсли уже все это знал от Эсмеральды, и он считает теперь своим долгом сообщить все, что знает, полиции, а большинство известных ему фактов только навредят мне.

— Если женщина говорит, что хочет кого-то убить, это еще не значит, что она это сделает. Ты, можно сказать, набросил ей на шею петлю, основываясь не столько на конкретных фактах, сколько на стечении обстоятельств.

— Но уж очень все сходится! Мы поместили ее в клинику во вторник, и в десять часов вечера того же дня она сбежала. После этого Эсмеральда поехала в Мейднхэд. Даю сто процентов, что убийца — миссис Рико. Она была там, в понедельник ночью, затем после побега — во вторник. Не слишком ли много совпадений? Мне известно все, и я хочу заявить в полицию.

Пэлл почесал подбородок.

— Теперь я все понял. Ты опасаешься, что доктор слишком много наболтает, и полиция больше не будет удовлетворена версией о самоубийстве. Они обязательно нападут на твой след и будут с тобой не очень ласковы. Составят протокол старинного образца, типа: «В ходе расследования установлено … и т. д.»

— Да. — Я вытащил новую сигарету из серебряного портсигара. — Даже не знаю, что, черт побери, мне делать? Надеюсь, Куинсли промолчит, в таком случае я тоже останусь в стороне. Если же он заявит в полицию, я пропал.

— Ты действительно считаешь, что доктор может проболтаться? Почему бы тебе не сходить к нему и мягко не поговорить?

— Уже сделал. Думаю, он все равно пойдет в понедельник в полицию. Знаешь, эти доктора такие болтливые и трусливые. Даже до субботы может что-нибудь вскрыться. Я хочу стать главным свидетелем, хотя не представляю себя в этой роли, да и не вижу в этом ничего хорошего, но что делать.

— Нет. Хорошее как раз есть.

Подождав, не скажет ли Пэлл что-нибудь еще, я продолжил:

— Это убийство — интересный случай. У меня появилась мысль, что кто-то был там после отъезда Эсмеральды, но до моего приезда. Я совершенно уверен, что Рико не мог лечь так близко к камину. Кто-то подвинул кушетку.

— Интересно, как прореагирует полиция на это заявление? Я разделяю твое мнение, что на девяносто девять процентов это сделала миссис Рико, но один процент остается на кого-то еще. Пусть полиция узнает и эту деталь.

— О, я сделал еще одну глупость.

Пэлл поднял брови.

— По-моему, ты уже достаточно наделал глупостей. Что на этот раз?

— Не знаю, что заставило меня это проделать, но я передвинул кушетку в нормальное положение в ту ночь.

— Это понятно. Первое о чем ты подумал, было самоубийство. Но осознав, что кто-то убил Рико, инстинктивно подумал, что подозрения могут пасть на тебя, и передвинул кушетку на место. В такие моменты люди редко могут все правильно осознать и, напряженно поразмыслив, быстро принимают решение.

— Возможно, ты прав. Но так или иначе, я нахожусь в затруднительном положении. Что бы ты сделал на моем месте?

Он пожал плечами.

— Не знаю. У меня совершенно другой характер, поэтому не могу сказать. Важно, что ты собираешься делать: остается выбирать одно из двух. Если ты расскажешь всю правду, это тебе сильно навредит, как частному детективу. Все агентства запишут тебя в черные списки. Если же проболтается доктор, у тебя возникнут нелады с полицией.