— Как вы думаете, существует уже и следующая жертва?

— Откуда мне знать? Рико все время их ищет, а когда находит, подчиняет своей воле.

Немного подумав, мой собеседник сказал:

— Теперь, мистер О'Хара, я расскажу вам, что пришло мне в голову: если миссис Рико станет хоть немного лучше, ее тут же арестуют за убийство мужа и начнется судебный процесс, в котором, впрочем, ни один присяжный не признает ее виновной. Скорее всего, подозрение будет снято. Неумышленное убийство — возможно… но никак не преднамеренное. Когда суду станут известны подробности этой ужасной истории, несчастной женщине вряд ли будет вынесено более строгое наказание, чем условный приговор.

— Возможно, вы и правы.

— Очень признателен за беседу, мистер О'Хара, — продолжал Селби, — вы многое знаете о миссис Рико, практически всю ее печальную историю, поэтому хочется верить, что ваши сведения уберегут бедняжку от всех, кроме самой легкой, мер наказания.

— Если я их обнародую.

Он откинулся на спинку кресла с явным недоумением на лице:

— Что значит: «если я их обнародую»?

— Вы должны были понять, мистер Селби: я будущий свидетель в этом процессе. Конечно, защита может провести перекрестный допрос, но еще неизвестно, что я скажу на нем.

— Понятно, — продолжал Селби, выдержав паузу. — У вас действительно был просто разговор с инспектором Гейлом, и вы не дали полных, застенографированных показаний?

Я улыбнулся и кивнул:

— Именно так. Планирую дать эти показания сегодня, но еще не знаю, когда точно. Необходимо сесть, сосредоточиться и воспроизвести на бумаге собственные мысли по поводу всей этой истории. Мне всегда нравилось выстукивать двумя пальцами на машинке, сегодня все будет отпечатано и передано в полицию.

Селби тоже улыбнулся.

— Знаете, мистер О'Хара, в результате нашей беседы, я понял, что именно сейчас существует острая необходимость в ваших письменных показаниях. Надеюсь, вы будете выступать на суде в качестве свидетеля в пользу защиты?

— Извините… но я в этом совсем не уверен.

— Вот теперь кое-что начинает проясняться… Признаюсь, мне было не просто сразу определить вашу позицию, мистер О'Хара.

— Бывает, я и сам затрудняюсь это сделать, — с усмешкой ответил я.

— Особенно удивляет то, что миссис Айвери ждет от вас самой деятельной поддержки, да и меня уверила в этом…

— Значит, миссис Айвери ошибается. Не так ли?

— К сожалению, да. Простите, если мои слова покажутся вам оскорбительными…

— Не волнуйтесь. Начинайте и говорите все, что вздумается.

— Вас беспокоят деньги, мистер О'Хара? Возможно вы думаете, что текущие финансовые расчеты с клиентом — я имею в виду миссис Айвери — оставляют желать лучшего? Но вы ошибаетесь. Миссис Айвери очень честная и обязательная женщина.

Я усмехнулся:

— Жаль, она сама не слышит этого комплимента.

— Повторяю еще раз: денежная сторона не должна вас беспокоить. Все будет оплачено.

— Разве я высказывал беспокойство по этому поводу? — Селби тяжко вздохнул, не понимая такого моего поведения, он терял доброе расположение и даже начинал видеть во мне досадного противника в предстоящем деле. Это, видимо, еще и злило его. Я почувствовал себя виноватым перед Селби, очень старавшемся угодить миссис Айвери.

Росла уверенность в том, что после моего ухода он сразу позвонит миссис Айвери, чтобы сообщить о результатах беседы. К ней тут же вернется чувство, которое она испытывала ко мне с самого начала, и убедит в том, что я веду двойную игру.