Он с сожалением покачал головой. — Способа нет. На этот раз никаких чудес. Берем, что можем, и уходим — или потеряем все.

Она кивнула, превосходно понимая тактическую ситуацию. К сожалению, понимание не избавляло от выворачивающей внутренности тошноты сожаления. Майлз ответил Тауре виноватой улыбкой, и один уголок ее длинных губ опустился в ответ.

Медик Синего отряда привел большую плавающую платформу с криокамерой; на прозрачную часть сверкающего цилиндра было наброшено одеяло, чтобы скрыть обнаженное, замороженное тело его товарища по оружию и пациентки от непонимающих или ужасающихся взглядов посторонних. Таура подняла клонов на ноги.

Бел Торн огляделся. — Ненавижу это место, — бесстрастно произнес гермафродит.

— Может, на этот раз мы сумеем его разбомбить на пути обратно, — отозвался Майлз так же бесстрастно. — Наконец-то.

Бел кивнул.

Вся толпа — пятнадцать или около того оставшихся клонов, парящая платформа, дендарийский арьергард, Таура и Куинн, Марк и Бел, — выскользнула во входную дверь. Майлз бросил взгляд наверх с ощущением, словно на макушке шлема у него нарисована мишень, но пересекающая крышу стоящего напротив здания фигура была одета в серую дендарийскую форму. Отлично. Справа в его поле зрения головид сообщил, что Фрэмингем со своей группой достиг катера без происшествий. Еще лучше. Он отключил трансляцию со шлема Фрэмингема, приглушил доклад командира второго взвода до простого шепота, и сосредоточился на происходящем здесь и сейчас.

Это сосредоточение нарушил голос Кимуры — первого из Желтого отряда, кто докладывал с посадочной площадки с другого края города. — Сэр, сопротивление вялое. Они на нас не купились. Насколько да