Зарек поморщился, вспомнив о своем брате. Приходилось признать правоту Эша: будь у него такое знание, очень вероятно, что он попытался бы применить его в отношении Валерия.

— Ты не имеешь права копаться в чужих мозгах!

К его изумлению, Ашерон с этим согласился.

— Верно. И, веришь или нет, я это делаю очень редко. Только когда нет другого выхода. Но ты ведь не поэтому злишься, ведь так?

— Не понимаю, о чем ты, — напрягся Зарек.

— Прекрасно понимаешь, Зет. — Ашерон прикрыл глаза и склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь. — Я знаю все твои мысли. Так же, как в ту ночь после Таберли, когда ты истребил даймонов и аполлитов. Я пытался дать тебе покой, стерев твои воспоминания, но ты не хотел покоя. То, о чем ты забыл наяву, снова и снова возвращалось к тебе во сне. Я не мог прекратить эти сны, и даже М'Адок был бессилен тебе помочь. За это я прошу прощения. Но сейчас тебя беспокоит не то, что я сделал с твоим сознанием, а нечто совсем иное.

— Вот как? И что же?

Ашерон протянул к нему руку ладонью вверх. Расширенными от удивления глазами Зарек следил за тем, как на его ладони вырастает трехмерная «картинка».

У него перехватило дыхание, когда он увидел Астрид. Она сидела в античном дворике и горько плакала, а вокруг суетились, утешая ее, три незнакомки.

Зарек бросился вперед, но тут же остановился, сообразив, что это всего лишь изображение. Он не сможет к нему прикоснуться.

— Мне так больно! — рыдала Астрид.

— Атти, сделай же что-нибудь! — воскликнула блондинка, обращаясь к рыжеволосой женщине, по-видимому, старшей из трех. — Ну, пойди и убей этого мерзавца, который так обидел нашу крошку!

— Не смей! — вскричала Астрид. — Не надо! Если вы что-нибудь с ним сделаете, я никогда вам этого не прощу!

— Кто они? — спросил Зарек.

— Три Судьбы. Рыжеволосая — Атти или Атропос. Светловолосая, та, что обнимает Астрид, — Клото. Темноволосая — Лахезис, для родных Лейси.

Зарек наблюдал за этой сценой, не отрывая глаз. Сердце его разрывалось от того, какую боль он причинил Астрид. Меньше всего на свете он хотел сделать ей больно!

— Зачем ты мне это показываешь?

На этот вопрос Ашерон ответил вопросом:

— Помнишь, что я сказал тебе в Нью-Орлеане?

— Ты мне там много всякой ерунды наговорил, — сухо ответил Зарек.

— «С прошлым покончено, — повторил Ашерон. — А будущее зависит от того, какое решение ты примешь».

Огненный взгляд его впился в Зарека.

— Первый свой шанс ты продул, не без помощи Диониса, когда напал на полицейских. Но, когда спас от смерти Саншайн, получил второй шанс. — Эш указал на Астрид. — Теперь, Зет, тебе предстоит принять решение. Что ты выберешь?

Ашерон сжал кулак; Астрид и ее сестры исчезли.

— Все мы заслуживаем любви, Зарек. И ты тоже.

— Заткнись! — взревел Зарек. — Откуда Твоему Высочеству об этом знать! — Титул Ашерона он выплюнул, словно ругательство. Зарек устал от поучений, особенно от учителей, не имеющих ни малейшего представления, о чем они говорят!

Легко парню, вроде Ашерона, рассуждать о любви! Откуда высокородному принцу знать, каково это — когда люди тебя презирают? Гнушаются тобой?

В него небось никто никогда не плевал!..

Ашерон не ответил.

Точнее, ответил не словами.

В мозгу Зарека возник образ. Греческий дом. Белокурый юноша, почти мальчик, в оковах. Избитый, покрытый кровью.