Еду.

Постель.

Зарек огляделся вокруг. В этой богатой, элегантно обставленной спальне он чувствовал себя чужаком. Не понимал, как себя вести, что делать дальше. Кажется, он ощущал давно забытое чувство — неуверенность в себе.

Здесь он чувствовал себя человеком.

А главное — впервые в жизни ощущал, что ему здесь рады. Этого он никогда не чувствовал с Шерон.

Шерон — как и все прочие, с кем он имел дело за эти столетия, — делала только то, за что он ей платил. Ни больше, ни меньше. И в ее доме он всегда ощущал себя непрошеным гостем.

Шерон держалась с ним холодно и формально, особенно после того, как он отказался разделить с ней постель. И он чувствовал: она его побаивается. Особенно когда рядом ее дочь. В такие минуты Шерон ощутимо напрягалась, как будто боялась, что он вдруг набросится на нее или на ребенка.

Это обижало Зарека, но к обидам он привык, так что просто старался не обращать внимания на эмоции Шерон.

А с Астрид все совсем по-другому.

Она ведет себя с ним, как с нормальным человеком. Рядом с ней легко забыть, что на самом деле он вовсе не нормальный.

Зарек быстро переоделся и вернулся в гостиную. Астрид сидела с ногами на диване; водя пальцем по странице: она читала брайлевскую книгу . На полу у дивана растянулся Саша. Увидев Зарека, он поднял голову и мрачно уставился на него; можно было покляться, что в серых волчьих глазах пылает ненависть.

Зарек — он захватил из кухни нож — присел у камина, выбрал из поленницы подходящий кусок дерева.

— Как получилось, что у тебя живет волк? — спросил он, садясь перед камином, чтобы бросать стружки в огонь.

Он сам не знал, зачем с ней заговорил. Проще и привычнее было бы промолчать. Но неожиданно для самого себя Зарек обнаружил, что хочет узнать о девушке больше.

Астрид наклонилась, чтобы погладить волка, лежащего у ее ног.

— Знаешь… почти так же, как с тобой. Я нашла его — раненного, истекающего кровью. Принесла домой и выходила. С тех пор он со мной.

— Удивительно, что он дал себя приручить.

— Я тоже этому удивляюсь, — улыбнулась Астрид. — Не так-то легко было убедить его, что мне можно доверять.

Зарек задумался, а затем произнес негромко:

— «Надо запастись терпеньем. Сперва сядь вон там, поодаль, на траву — вот так».

Астрид открыла рот от удивления. Если бы Зарек вдруг на нее бросился, и тогда она не была бы так поражена, как сейчас, когда он вспомнил одну из ее любимых книг!

— Ты знаешь «Маленького принца»?!

— Да, читал когда-то.

Явно не просто «читал когда-то», если цитирует его наизусть! Астрид снова нагнулась к Саше, чтобы взглянуть на Зарека.

Он сидел к ней боком, освещенный пламенем, и отблеск огня играл в его полночных глазах. Тонкий черный свитер облегал тело, словно вторая кожа. Лицо, даже припорошенное жесткой щетиной, — поразительно красиво.

Сейчас, когда он трудился над резной деревянной фигуркой, постоянное напряжение, казалось, его покинуло. Поза была спокойной, почти расслабленной, жесткие черты смягчились. Он выглядел почти умиротворенным.

— Очень люблю эту книгу, — негромко проговорила она. — Одна из моих любимых.

Он не ответил: по-прежнему сидел, прикрыв глаза, и пальцы его легко и чутко скользили по деревянному бруску.

Сейчас он впервые не казался ей опасным хищником. Не то чтобы превратился в ягненка, — но темной, непредсказуемой ауры, окутывающей его плотнее, чем свитер и черные джинсы, она не ощущала.

— Ты читал «Маленького принца» в детстве? — спросила она.

— Нет, — тихо ответил он.