Том беспокойно заерзал в кресле и похлопал ладонью по подлокотнику.

– Джен, у меня идея.

– М-м-м?.. – Генерал настороженно поднял глаза на Тома.

– Послушай, что, если вместо «Джентльменского эмпориума» я создам «Семейный эмпориум»?

– Какой? – встревоженно переспросил Генерал.

– «Семейный эмпориум».

– Семейный, – медленно повторил Генерал, как бы взвешивая это слово, – так, как будто он слышал его впервые в жизни, – эмпориум.

– Именно так я и сказал, – раздраженно подтвердил Том. – Я подумал, пусть в нем будет место, где матери смогут вместе пить чай, в другом – отцы соберутся за картами и виски. Мужчины смогут привести в клуб своих жен и детей. Представь, целый этаж можно отдать детям для развлечений, предложить им сладости и забавные игрушки. Пусть они играют на маленьких пиратских кораблях и в замках. И…

Том осекся, взглянув на Генерала. Тот смотрел так, словно хотел удостовериться, не случилась ли у Тома горячка.

– И все в таком роде, – неловко закончил Том. Очевидно, Генерал подбирал слова для ответа, что было ему несвойственно.

– У тебя есть уникальная способность, Томми, – медленно заговорил он.

– Способности, – запальчиво поправил Том.

– Хорошо, способности, – охотно согласился Генерал. – Именно поэтому ты сейчас богат.

– Был богат, – поправил Том. – Сейчас каждый свободный пенс я вложил в новое здание, и, как я уже сказал, если сегодня спектакль не будет иметь успех…

Генерал нетерпеливо махнул рукой.

– Это… то, что ты знаешь точно… Венера. – Генерал произнес это слово с любовью. Ни Том, ни Генерал не могли произносить его иначе. – Это то, что ты знаешь точно. Это представление появилось только благодаря твоей интуиции. Только доверяя своей интуиции, ты добиваешься успеха.

– Это не означает, что я не могу развивать другие свои способности, – раздраженно сказал Том.

– Конечно, не означает, – согласился Генерал. Это прозвучало так, как если бы он подтрунивал над другом.

– И это неплохая идея, не правда ли? – продолжал настаивать Том. – «Семейный эмпориум»?

Генерал пожал плечами. Это был уже шаг навстречу. Том погрузился в задумчивое молчание, что было на него не похоже.

– Она назвала меня трусом и швыряла в меня чем попало. – Похоже, это становилось привычкой – обмен доверительными признаниями.

– Француженка. – Генерал сочувственно покачал головой. Он правильно понял, о ком речь. Впрочем, вряд ли этому следовало удивляться.

И вдруг Генерал резко повернул голову в сторону Тома.

– Погоди! Она назвала тебя трусом?

– Lache, если быть точным.

– И она еще жива?

Том хмыкнул.

– Смею ли я спросить, почему она назвала тебя трусом? Не означает ли это… не хочешь ли ты признаться в том, что ты… наконец… прикоснулся к танцовщице, Том? – Генерал плотно сжал губы. Похоже, он с трудом сдерживал смех.

– Я прикоснулся к танцовщице, Джен, – угрюмо сказал Том. – И она – настоящая балерина, как ты и говорил.

– М-м-м… – Это был способ Генерала соглашаться. Он отвел глаза в сторону, как бы не желая встречаться взглядом с Томом, и отхлебнул чай из стакана.

– Балет… – начал Том.