– Бедная Лорен. Что говорит доктор?

– Не знаю. Мама сказала, что ей поставили капельницу. Схватки стали реже, но совсем не прекратились. Послушай, когда ты приезжаешь? Помогла бы маме. Ты всегда такая спокойная и рассудительная. Тебя с толку не собьешь.

Когда-то так и было. Но не сейчас. Из-за Ноа теперь любая мелочь выводит ее из равновесия.

Краем глаза Джордан заметила, что Ноа направился к ней. Все мысли немедленно вылетели из головы.

На нем были джинсы и чистая футболка. Он положил пистолет с кобурой на тумбочку и растянулся на постели Джордан.

– Джордан! Ты меня слышишь? Я спросила, когда ты приезжаешь.

– Что… э… я…

О, конечно, сплошное благоразумие!

– 3-завтра… – пробормотала она.

Ноа выкинул вперед руку и потянул Джордан на себя.

– Рано, мы уезжаем рано. До аэропорта Остин путь неблизкий.

Оттолкнув руку Ноа, она нахмурилась, погрозила пальцем и прошептала:

– Не смей.

– Что не сметь? – удивилась Сидни.

– Ничего. Мне пора.

– Погоди. Не считаешь, что мне тоже следует вернуться? – пробормотала Сидни. – Я могла бы помочь…

– Нет-нет, оставайся в Лос-Анджелесе. И потом, тебе нужно учиться. Я позвоню, как только вернусь.

– Не вешай трубку. Я не спросила, как у тебя дела.

Ноа щекотал ее шею, отчего по спине шел приятный озноб.

– Прекрасно. Все прекрасно, – выпалила она.

– Нашли того дегенерата, который запихивал трупы в твою машину?

– Нашли. Поговорим завтра. Пока. Береги себя.

Она положила трубку, прежде чем Сидни успела попрощаться, после чего набросилась на Ноа.

– Зачем ты меня отвлекаешь?.. – начала она, но тут все мысли снова улетучились: Ноа принялся стягивать с себя футболку. У него изумительное тело. Мускулистые плечи, а живот… – Она мысленно встряхнулась, пытаясь вывести себя из ступора. – Что ты делаешь?

– Устраиваюсь поудобнее, – преспокойно объяснил он, расстегивая джинсы.

Джордан едва успела схватить его за руку.

– Ради всего святого… если не собираешься прикрыться простыней, оставайся лучше в штанах!

– Смущаешься? – озадаченно пробормотал он. – Солнышко, ты видела и касалась каждого…

– Я прекрасно помню все, что делала, – перебила она и вдруг рассмеялась: – Зато ты абсолютно раскован, верно? Бьюсь об заклад, ты способен прогуляться про бостонской Ньюбери-стрит в чем мать родила и при этом даже не покраснеть.

– Не совсем. Это зависит…

– От чего?

– От времени года. Зимой это было бы затруднительно.

Джордан закатила глаза к небу.

– Не находишь, что с твоей стороны несколько самонадеянно врываться сюда, воображая, что я буду с тобой спать?

Он взбил подушки и снова улегся.

– Я никуда не врываюсь и не собираюсь спать, по крайней мере не сейчас. А ты хочешь, чтобы я ушел?

Идиотский вопрос.

– Нет.

Она наклонилась над ним, распластала ладони по теплой груди и поцеловала в губы, после чего раздраженно ущипнула за плечо и села.

– Я знаю, что ты говорил с Ником, – упрекнула она. – Почему не рассказал, что происходит?

– Тебе Сидни проговорилась? – удивился он. – Не думал, что она знает. Твоя мать поскорее отослала девочку из Бостона, чтобы все скрыть от нее.

– Нику следовало позвонить мне.

– Он не хотел тебя волновать и, кроме того, знал, что ты сама все узнаешь, когда вернешься в Бостон.

– Ч-что узнаю? – выдавила Джордан.