Повезло ублюдку!

К концу второго дня Ноа едва удерживался, чтобы не нагрубить другим участникам семинара. Сидя рядом с доктором за столом в конце длинного коридора, он ждал начала следующего семинара. Моргенштерн казался абсолютно спокойным, но Ноа знал, что от доктора ничего не ускользнет.

Достопочтенный доктор Питер Моргенштерн разрешал Нику и Ноа обращаться к нему по имени, но они отваживались на это, только если рядом никого не было.

– Эй, Пит, – прошептал Ноа, – я хочу спросить вот что: по-вашему, увеличение бюджета возможно, если я начну расстреливать людей? Потому что, если мне придется выслушать еще одну идиотскую лекцию очередного идиота докладчика, клянусь Богом, я кого-нибудь прикончу… сначала его, потом – себя. Пожалуй, прихвачу и вас тоже. За то, что заставили меня надеть костюм и галстук.

– Какпсихиатр, я обязан реагировать на самые легкие намеки, и, возможно, должен был встревожиться.

– Легкие намеки? – расхохотался Ноа.

Питер тоже улыбнулся.

– Однако, поскольку я испытываю к некоторым ораторам те же чувства, то и не слишком тревожусь, хотя некоторые твои замечания во время нашей последней беседы невольно вызывают определенные опасения.

Ноа знал, что «беседа» на языке Моргенштерна означала их закрытые совещания. Целью Пита как психиатра было прочистить мозги Ноа и убедиться, что он не слетит с катушек. Добрый доктор неизменно находил способ добиться этого.

– Так вы волнуетесь за меня? – уточнил Ноа.

– Ни в малейшей степени. Как твоя поездка в Техас?

Ноа пожал плечами:

– Старался сохранить девочке жизнь. Вот и все. Надеюсь, вы слышали, что там творилось.

– Разумеется.

– Агенты Чеддик и Стрит взялись за расследование.

– Как тому и следовало быть, – кивнул Пит. – Это их округ.

– Но я хотел сам заняться делом, – признался Ноа.

– А как насчет Джордан?

– Что «насчет Джордан»?

Пит вскинул брови:

– Я всего лишь спрашивал, как она вынесла весь этот стресс.

– Нормально. Она здорово держалась! – с плохо скрытой гордостью сообщил Ноа.

– Джордан всегда занимала особое место в моем сердце. Мы с женой стараемся никого не выделять, но уж если… знаешь, у нее прекрасная душа.

– Знаю, – выдохнул Ноа.

– Ты говорил с ней, с тех пор как вернулся?

– Нет! – почти закричал Ноа.

Пит насторожился, но, ничего не ответив, стал задумчиво вертеть в пальцах карандаш. Очевидно, ожидал исповеди подчиненного агента. Но тот не собирался сдаваться.

– Что вы хотите от меня? – бросил Ноа.

Пит по-прежнему молчал. Раздосадованный, Ноа не выдержал:

– Что вы пытаетесь выудить?

– Ты с самого возвращения не в своей тарелке, и я это заметил. Интересно почему.

– По-моему, я достаточно ясно дал понять: ненавижу семинары.

– Но ведь не в этом причина твоего беспокойства, верно?

– Черт, Пит, какое там беспокойство! Издеваетесь?

Пит снова улыбнулся.

– Когда захотите обсудить то, что с вами происходит, я к вашим услугам.

Значит, решил пока что снять его с крючка. Ноа следовало бы встать и поскорее уйти, но он откинулся на спинку стула и, тупо уставясь на что-то рисующего в блокноте Пита, сообразил, что тот прав. В последнее время он стал чересчур раздражительным.

– Что вы рисуете? – спросил он наконец.

Но Пит тоже думал о своем.

– Сам не знаю, – буркнул он, взглянув на рисунок – Нечто вроде календаря.