Домой, в Норвегию.

– Я бы так сделал, – заявил Красный Лис. – Там у Лейфа родня, и даже сам Рагнар Лодброк туда не дотянется.

– У Рагнара там тоже родня есть, Сигурд Олень, конунг Хрингарики, – вставил Свартхёвди. – И захотят ли люди из Сконе идти в Согн?

– Почему – в Согн? – спросил я.

– Согне-фьорд в Согнефюльке. Оттуда он родом, Харальд Весельчак.

– Согнефюльк – это земля Харальда Золотой Бороды, – внес свою лепту Красный Лис. – На его дочери женат конунг Хальфдан Черный. Ты ведь с ним знаком, Ульф?

– Было дело, – подтвердил я. – Конунг Вестфольда.

– Это хорошо, – одобрил Красный Лис. – Значит, люди Золотой Бороды не станут чинить нам препятствий.

– Сконцы не поплывут в Согн! – решительно возразил Медвежонок. – Зачем им? Есть кое-кто поближе из тех, кто не боится Рагнара.

Лично я знаю в Дании только одного такого человека. Харека Младшего, конунга всех данов.

– Харек?

– Да, он.

Что ж, если Харек примет молодого Эйнара под крыло, то любые официальные и неофициальные претензии хозяина Сёлунда могут быть посланы… в путешествие. Если, конечно, Рагнару не нужен повод, чтобы напасть на Харека. Но это вряд ли. Париж, с точки зрения дохода, куда перспективнее.

Значит, наиболее вероятный выбор противника – Хедебю и Харек-конунг.

Тем более, дополнил Красный Лис, если их не будет в Хедебю, то можно плыть дальше, на север. Всё равно по пути. Других вариантов нет. Тем более – зима близко.

Это у нас близко, а в Микльгардееще долго тепло будет, подал реплику Гихар Короткий. И они заспорили о том, как лучше добираться до Византии. К теме нашего совещания это уже не имело отношения. Мы шли в Хедебю.

Пока люди Красного Лиса загружали драккар всем необходимым для похода (деньги мои – и это справедливо), я, взяв в качестве подпорки всё того же Нуаду Зоркого, отправился в гости к Халлбьёрну.

Ярл принял меня радушно. Угостил клюквенным морсом на меду (от пива я отказался) и поинтересовался: каким ветром?

Я не стал лукавить – Халлбьёрн мне чем-то понравился – рассказал всё как есть. Ярл выразил сочувствие, велел подать кусок кожи и начертал на нем что-то типа: «подателю сего – оказывать помощь именем конунга всех данов», выжег оттиск и заверил, что всякого официального представителя Харека этот кусок кожи расположит в мою пользу.

Что ж, спасибо.

Я, в свою очередь, пообещал Халлбьёрну, что, когда разберусь со своими делами, попробую помочь ему в контактах с Рагнаром и сыновьями. То, что в моем распоряжении оказался драккар с хёвдингом самого Бескостного, внушило Халлбьёрну уверенность, что я и с Лодброком – на короткой ноге. Блажен, кто верует. Впрочем, клочок кожи с выжженным тавром ярла я наверняка отработаю.

На обратном пути мы столкнулись с Давлахом Бычком и подаренной Красному Лису блондинистой девкой. Давлаху было велено вернуть девку прежнему владельцу. За деньги, разумеется.

Почему? Да это же очевидно! Женщина на корабле, тем более – одна-единственная – это источник раздоров и мордобития.

Я не понял. Женщина же принадлежит хёвдингу. Разве этого недостаточно, чтобы – никаких поползновений?

Лично мне, заявил Давлах, нет, недостаточно. Разве от этого женщина перестает быть женщиной? Это только вопрос времени, когда он, Давлах, оголодает настолько, что забудет о чинопочитании. И Давлаху совсем не хочется, чтобы хёвдинг задал ему взбучку за неуважение к чужой собственности. Так что лучше избавить его и других от соблазна.

Сказал – и потопал дальше, внушив мне изрядное беспокойство.

Вряд ли сконцы дисциплинированнее ирландцев, и уж точно их уважение к Лейфу не больше уважения ирландцев к Красному Лису.