Иннокентий благодарно взглянул на Лину, сделал глоток чая, немного помолчал, но вскоре заговорил снова:

— Эта сволочь Корецкий собирался меня подставить и посадить на нары вместо себя, но я раскусил его. Боже, какое счастье, что оборотень-антиквар и его шайка наконец задержаны с поличным! Не скрою, я оказался обескуражен, когда полиция в последний момент перед вылетом в Черногорию вышла на нас с Марианной, но в душе был этому даже рад. Сколько можно прятаться?! Честно говоря, я давно мечтал «найтись», но не знал, как выйти из «подполья», чтобы тут же не напороться на Корецкого и его костоломов. Я рад, Лина, что вы не обманули моих ожиданий и в конце концов поняли смысл фальшивой медали, оставленной вам для Верочки. Если бы не ваша находчивость, думаю, Корецкий рано или поздно добрался бы до меня. Это дьявол, а не человек…

— Видали мы с Башмачковым вашего «дьявола», — усмехнулась Лина. — Так, ничего особенного… Просто очень жадный мелкий бес. Не волнуйтесь, полиция за него теперь плотно взялась, думаю, гражданин Корецкий долго на волю не выйдет. Кстати говоря, ему вменяются очень серьезные статьи — международные финансовые махинации в особо крупных размерах и организация преступной группировки. В общем, с недавних пор он и его «шестерки» закрыты в надежном месте и не могут вам угрожать. Живите спокойно. Все эти Корявые, Толики-алкоголики, Крысы и прочие мелкие гангстеры измайловского разлива вернулись в свою привычную среду обитания, а именно — на нары.

Лина закончила свой спич и победно взглянула на троицу. Корецкий с любовью поглядывал на молодых дам, сидевших по обе стороны от него, однако те, как показалось Лине, взирали друг на дружку без особой симпатии.

— Что ж, все в итоге вернулось на круги своя, — подытожила Лина. — Правда, с Черногорией, как я понимаю, придется пока подождать?

— Увы, от меня потребовали дать подписку о невыезде, — подтвердил Бармин. — Однако я нанял хорошего адвоката и надеюсь, что скоро всем станет понятна моя незавидная и очень незначительная роль во всей этой афере.

— С вами все понятно. С девушками тоже. Верочка, наверное, теперь улетит во Францию к мужу и дочке, а доктор Мухина вскоре опять появится в нашей кардиологической клинике, в отделении реанимации, — попыталась Лина подвести итоги.

— Да, все будет почти так, как вы сказали, — задумчиво сказал Бармин. — За одним исключением. Марианна Мухина отныне не вернется в клинику. Ей предложили уволиться. Начальство сказало, что не будет ждать, пока Мухина надумает вновь кого-нибудь похитить, пусть даже и с согласия самого пациента.

— Ну и бог с ними, не заплачу, — проворчала Мухина низким голосом. Лина вздрогнула, вспомнив этот бархатное контральто в реанимации, однако усилием воли отогнала от себя малоприятное воспоминание.

— И что же вы теперь собираетесь делать, Марианна? — спросила Лина из вежливости. Она догадывалась, каким будет ответ девушки.

— Просто жить! Наслаждаться каждым днем и каждым часом, тем боле, что жизнь такая короткая, — ответил за девушку Бармин. — Мы с Мэри решили пожениться и жить в моей квартире. Ну, а мою «дачу» в Черногории я хочу уже сегодня подарить Верочке.