Планы и задачи нового наступления долгое время оставались неясными даже тем, кто его затевал. Сначала Эллис задумал провести небольшой рейд, чтобы показать, на что способны танки при использовании фактора внезапности и подходящей местности. Затем мелькнула светлая мысль провести крупное наступление, чтобы облегчить положение итальянцев, только что потерпевших неслыханное в истории поражение при Капоретто. Потом решили просто попытаться прорвать немецкую оборонительную позицию, уже получившую звонкое название Линии Гинденбурга, с помощью нового оружия — танков. Но в любом случае наступление не планировалось как генеральное. После долгой ругани в штабах, которая тянулась с июня по октябрь, фельдмаршал Хейг неохотно согласился и поручил разработку операции генералу Бингу, командующему 3-й армией, которой и предстояло наступать. Однако при этом Хейг заявил, что, если в первые двое суток не будут достигнуты заметные результаты, операция будет прекращена. В своих наступлениях — как на Сомме — он сам месяцами гнал сотни тысяч солдат на верную смерть.

Предполагалось, что пехота III и IV корпусов с помощью танков прорвет Линию Гинденбурга, а потом в прорыв будет введена кавалерия. На большее фантазии у британских генералов не хватило. В плане операции прорыв немецких позиций из первой фазы наступления превращался в самоцель, ни о каком развитии успеха британское командование даже не помышляло. Хотя в прорыв намеревались бросить пять кавалерийских дивизий, задачи этой несчастной кавалерии так и не были поставлены. Впрочем, можно предположить, что Хейг не верил в успех прорыва, а потому просто не думал, что делать дальше.

К этому наступлению штаб Танкового корпуса разработал совершенно новый способ атаки: без предварительной артиллерийской подготовки, но с использованием элемента внезапности. На рассвете первая волна танков должна была пройти через проволочные заграждения и начать утюжить траншеи, подавляя вражеские пулеметы. В это время авиация должна бомбардировать неприятельскую артиллерию. За первой волной следуют вторая и третья волны танков, сея повсюду в неприятельских рядах панику и деморализацию.

Здесь придется напомнить, что англичане в то время делили свои танки на мужеские и женские. Впрочем, кто-то захотел перевести на русский «male» и «female» как «самцов» и «самок». Эти названия и укоренились. Первые имели пушечное вооружение, а вторые — исключительно пулеметное. Но тут возникает вопрос: а какова роль «самок» в такой операции? Что они смогут сделать своими пулеметами? Впрочем, вооружению всех танков 6-фн орудиями мешала элементарная нехватка этих самых орудий.

Новым в этой операции стало хорошо забытое старое, а именно — использование фашин, о которых вроде бы напрочь забыли со средневековых времен. А что, самое милое дело вражеские траншеи заваливать. И вот для обеспечения как бы танковой операции 24 октября в центральных ремонтных мастерских начали изготовлять 110 танковых прицепов для перевозки разных боеприпасов и 400 фашин. Каждая фашина состояла из 75 связок хвороста, скрепленных цепями и образовавших большой цилиндр диаметром около 4,5 фута и длиной в 10 футов. Фашину укрепляли над рубкой в носовой части корпуса танка. Крепления фашины отдавались изнутри танка в окоп, что давало танку возможность его преодолеть. Вязкой фашин были заняты экипажи 18 танков, но основные работы производила рабочая рота китайцев численностью в 1000 человек (куда же без них?!), приданная центральным мастерским.

Было очень важно, чтобы пехота верила в боевые возможности танков. Для этой цели были организованы совместные учения танковых батальонов и пехоты, которые, однако, превратились в мероприятия для галочки.