|
Голод подгонял их. – Никакого обеда, пока не закончите уборку! Ясно вам? Тунеядцы! – крикнула Медузия. Она круто повернулась и, как всегда стремительная, ушла с балкончика. Жуя случайно оставшийся после завтрака бутерброд, Таня отодвинулась от окна и снова взяла в руки книгу. Не вечно же ей смотреть на циклопов? К тому же из здоровенной трещины в потолке за шиворот девочке давно стекала струйка воды. "А ведь это из-за меня все мучаются!" – виновато подумала Таня. После той истории, когда она неосторожно выпустила из подземелья титанов, а те, сражаясь с Чумой-дель-Торт, разнесли половину Тибидохса, здесь стало невозможно жить. Если разобраться, от всей огромной школы трудновоспитуемых волшебников остался только подвал, Зал Двух Стихий и Большая Башня с Главной Лестницей. Но и они порядком пострадали. По коридорам бродили сквозняки, среди ночи начинали хлопать рамы, а в многочисленные трещины захлестывал дождь. Даже призракам, во множестве населявшим Тибидохс, и тем было неуютно. Лишившись своей любимой Башни Привидений, где они знали каждый закуток, призраки толпами шатались ночами по коридорам, стонали, гремели цепями и портили всем настроение. К тому же время было далеко не летнее. Декабрь. А разве возможно как следует заниматься, когда в классе по практической магии обледенел весь пол? А на снятии сглаза все ученики вынуждены сидеть в шубах, а зубы все равно стучат так, что не выговоришь ни одного заклинания? Таня встала, чтобы захлопнуть распахнувшуюся от сквозняка дверь. Закрывая ее, она случайно увидела, как по коридору на цыпочках прошмыгнул Поклеп Поклепыч – маленький кособокий человечек с крошечными глазками-буравчиками, бывший черный маг, перешедший в белые. К груди он прижимал здоровенную живую рыбину, колотившую его по носу хвостом. Таня догадалась, что суровый завуч Тибидохса бежит к пруду кормить русалку. Все удивлялись, что пруд с русалкой до сих пор не замерз, и говорили, что тут точно не обошлось без мощной магии. От постоянного переедания русалка жутко растолстела, и характер у нее сделался на редкость сварливым. Целыми днями она валялась в тине, уплетала рыбу и швыряла во влюбленного Поклепа водорослями и улитками. И угораздило же обиженного купидончика подкараулить завуча и пустить в него стрелу! Академик Сарданапал уже несколько раз порывался снять с Поклепа заклятие, но безуспешно. Любовная магия самая тонкая и сложная из всех магий. Снять ее может лишь тот, кто наложил. Да вот только купидончик наотрез отказывался – все еще дулся на Поклепа, сломавшего его любимый лук. – Ох уж эти русалки! Одно слово: нежить! Недавно пиявками его всего облепила – просто из озорства. Любишь, мол, так докажи. Так и ходил, бедолага, весь в пиявках. Одна прям даже на носу, – ворчала Ягге. Прежде она не особенно жаловала Поклепа, а теперь порой даже принималась его жалеть. Ягге была старая волшебница, заправлявшая в магпункте. Кроме того, она приходилась еще и родной бабушкой Баб-Ягуну, хорошему приятелю Тани. Таня сосредоточилась и, заставив ускользающие мысли вновь течь в одном направлении, засела за занятия. Ей пришлось это сделать, потому что справочник "Драконы: разведение, дрессировка, лечение" начал уже недовольно фыркать и пускать искры. Еще немного, и он подпалил бы одеяло на кровати. С драконами лучше не шутить, даже если это не сами драконы, а всего лишь книга о них. С недавних пор, не без влияния своего друга Ваньки Валялкина, Таня твердо решила, что посвятит свою жизнь ветеринарной магии. Разве это не замечательно – лечить сфинксов, гарпий, русалок, кентавров, драконов, которых год от года становится в волшебном мире все меньше и меньше? И это в волшебном! В мире же лопухоидов эти диковинные полумагические существа почти совсем перестали встречаться. Недаром лопухоиды – обычные люди – почти уже перестали в них верить. К тому же Таня надеялась, что умение ладить с драконами поможет ей показать хорошие результаты в любимой игре всех магов – в драконболе. |
