|
Кроме того, я люблю ощущать аромат све-жесваренного кофе. Давай я опять лягу, ты подоткнешь одеяльце и потренируемся еще раз! – Ягун, ты что, свинья? Ты хоть ботинки мог снять, прежде чем лезть на чистое покрывало? – Ты декларируешь два утверждения, на которые нельзя дать один ответ. Это неэтично. И вообще, какая же я свинья? В худшем случае, симпатичный юный кабанчик! – возмутился играющий комментатор. – Ягун, я тебя убью! – Не убьешь. Ты мне все простишь, потому что ночью я вернулся от Ваньки и безумно устал, – сообщил Ягун. Таня расхохоталась. Ну и чушь! Такое и от Ягу-на нечасто услышишь! – Ты вернулся от Ваньки? Ну конечно! Был у него на Иртыше? – Угум. Чтобы пригласить его к Шурасику. В Ванькиной глуши зудильники берут раз в сто лет. Никакого приличного покрытия. Все приходится делать лично. Бедный, бедный я трудоголик! Прошу записываться в очередь, чтобы гладить меня по головке! – удовлетворенно сказал Ягун. – А обратно ты что, вместе с Ванькой летел? – продолжала допытываться Таня. Ей захотелось подыграть Ягуну, чтобы послушать, как он врет. – Кто летел-то? Когда бы я успел на пылесосе туда и обратно? Ясный перец, меня к нему бабуся телепортировала. Ну и дыра, скажу я тебе! Я б взвыл… Куда ни плюнь – всюду природа: елки, трава, волки всякие… Никакого нормального общения. Не, точно взвыл бы! – жизнерадостно сообщил Ягун. Таня давно успела изучить эту особенность Ягуна. Играющий комментатор все на свете примерял на себя. Все измерялось у него в ягунчиках: время, эмоции, предметы. Стоило, к примеру, похвастаться новым зудильником или пылесосом, как Ягун немедленно выдавал: «Я б от такого тоже не отказался!» или «Я б такой даром не взял!» И это при том, что лично Ягунчику ничего и не предлагали. – Ягун! Ну признайся, что ты врешь! Не был ты у Ваньки! – Был! – Ну хорошо! Пусть был! Но спорим: ты Ваньку не застал, – уверенно сказала Таня. Чтобы в полночь попасть к Серому Камню, Ванька должен был вылететь вчера не позже часа дня. В час же дня Ягун еще был в Тибидохсе. Так что телепортация пока что ничего не объясняет. Ягун посмотрел на Таню и прищелкнул языком. – Почему не застал? Очень, даже застал! Мы с ним чай пили травяной… Вообще ничего чай, но я б такой долго пить не мог. Чай с мятой – это я понимаю. Чай с малиной – тоже понимаю. Но чай с мятой и малиной, в котором нет самого чая, – это просто мамочка моя бабуся что такое! Таня недоверчиво уставилась на Ягуна. Сомнений нет, Ягун валяет дурака. На буйное воображение не наденешь смирительную рубашку. – Жеребенок у Ваньки ничего, прикольный. Шарахался от меня, правда. Хотя от меня драконами пахло. Лошади этого не любят, – продолжал Ягун. – Поклянись, что ты только что был у Ваньки! – С какой радости? – ПОКЛЯНИСЬ! – крикнула Таня так, что струны контрабаса поймали тон ее голоса и загудели. Ягун обиделся. – Чего вопить-то? Ну испачкал я тебе одеяло! Клянусь, что я только что вернулся от Ваньки. Разрази громус! Теперь довольна? – сказал Ягун. Клятва смутила Таню. Ни у одного шутника не хватило бы смелости поклясться громусам. – А, да! – продолжал Ягун. – Я чего среди ночи-то к тебе завалился? Хотел записку от Ваньки отдать, а тебя нет… Держи! Одолеваемая скверным предчувствием, Таня развернула сложенный вчетверо лист. |
