– Вы несносны. Убирайтесь из моего лагеря и оставьте меня в покое!

– Еще чего, – возразил он.

Затем мужчина быстро заговорил со своими спутниками на их языке, после чего троица подошла и взялась за тушу кабана.

Девушка глядела на них с гневным недоумением. Ей с таким трудом далось дотащить кабана до лагеря, а теперь у нее забирают добычу.

Девушка достала из кобуры револьвер.

– Скажите им, чтобы не трогали мяса, – крикнула она, – или я их перестреляю. Мясо мое!

– Они хотят помочь вам разделать тушу, – объяснил Старик. – Кажется, это не противоречит вашим планам, или как? Может, вы собирались ее заморозить?

Его ирония задела девушку, укорившую себя за то, что неверно истолковала намерения чернокожих.

– Почему вы сразу не сказали? – спросила она. – Я хотела закоптить мясо. Когда еще повезет на охоте…

– Об этом можете не думать, – проговорил Старик. – Это уже наша забота.

– То есть?

– То есть, как только я осмотрю эту местность, я заберу вас к себе в лагерь. Не моя вина, что вы оказались здесь, и хотя вы чертовская обуза, как и все остальные женщины, но я просто не способен бросить в джунглях даже белую мышь, не говоря уже о белой женщине!

– А если мне не доставит удовольствия пойти с вами? – высокомерно осведомилась девушка.

– А мне плевать на ваше мнение, – буркнул он. – Пойдете как миленькая. Еще спасибо скажете, если у вас осталась хоть капля разума. Предполагать же, что у вас есть душа, было бы слишком! Вы такая же, как все – самовлюбленная, черствая, неблагодарная.

– Это все? – поинтересовалась девушка.

– Нет. Могу продолжить – бесчувственная, жадная, жестокая.

– Не слишком-то вы высокого мнения о женщинах, верно?

– Вы абсолютно правы.

– И что вы намерены делать со мной, когда окажемся в вашем лагере? – спросила она.

– Если удастся наскрести людей для нового сафари, постараюсь сплавить вас из Африки и как можно скорее, – ответил он.

– Но я не собираюсь покидать Африку. Вы не смеете мной командовать. У меня здесь важное дело, и я не уйду, пока не добьюсь своего.

– Если вы прибыли сюда в поисках этого Джерома, то мой первейший долг перед ним удалить вас прежде, чем вы его найдете.

Девушка смерила его долгим ледяным взглядом. Такой тип встречался ей впервые.

Подобная откровенность собеседника была непостижима. Она решила, что имеет дело с психически неуравновешенным человеком, а поскольку знала, что помешанным лучше не перечить, не то они впадают в буйство, она быстро сменила тон.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась она. – Я пойду с вами.

– Так-то лучше, – бросил он. – Что же, этот вопрос мы уладили. Теперь обговорим детали. Отсюда мы уйдем, как только я завершу свои дела. То есть завтра или послезавтра. Один из моих парней будет прислуживать вам – готовить пищу и все такое. Однако я не терплю, когда мне докучают женщины. Вы оставите меня в покое, а я – вас. Даже разговаривать с вами не собираюсь.

– Взаимно, – откликнулась девушка не без резкости.

С той поры, как она почувствовала себя женщиной, она, если ее не подводила память, неизменно являлась предметом мужского преклонения, и потому подобные речи, прозвучавшие из уст этого оборванца, в здравости рассудка которого у нее появились серьезные сомнения, не могли не задеть ее за живое.