– Тебе чертовски повезло – ты уцелел, – успокоил его Краузе. – В Америке заработаешь кучу денег. Я стану показывать тебя как шейха, поймавшего дикаря; они хорошо заплатят, чтобы увидеть настоящего шейха из пустыни. Куплю тебе верблюда и будешь разъезжать по улицам с плакатом, рекламирующим мой аттракцион.

– Чтобы меня, Абдулу Абу Неджма выставили, словно дикого зверя! – завопил араб. – Никогда! Краузе пожал плечами.

– Как угодно, – сказал он, – но не забывай, что тебе захочется есть, а в Америке осталось не так уж много ничейных финиковых пальм. Во время рейса я, так и быть, стану тебя подкармливать, но по прибытии будешь заботиться о себе сам.

– Неверный пес! – неслышно выругался араб.

II

Утро следующего дня выдалось погожим. Дул свежий ветер. «Сайгон» шел на северо-восток, бороздя просторы Индийского океана. Животные на палубе вели себя спокойно. Деревянная клетка, укрытая циновками, стояла в центре палубы. Из нее не доносилось ни звука.

Джанетт Лейон поднялась вслед за Краузе на палубу. Ее черные волосы развевались на ветру, легкое платье обволакивало фигуру, привлекая взгляд необычайной пленительностью форм. Вильгельм Шмидт, второй помощник капитана, прислонившись к поручням, наблюдал за ней сквозь полуопущенные веки.

– Покажи мне своего дикаря, Фриц, – попросила девушка.

– Надеюсь, он еще жив, – сказал Краузе, – вчера ночью его здорово потрепало, когда поднимали клетку на борт.

– Что же ты раньше не поинтересовался? – возмутилась девушка.

– Все равно мы ничем не смогли бы ему помочь, – ответил Краузе. – По словам Абдулы, с ним опасно иметь дело. Пойдем глянем на него. Эй, ты! – крикнул он матросу-ласкару. – Сними-ка циновку вон с той клетки.

Матрос бросился выполнять приказ. Подошел Шмидт.

– Что там у вас, м-р Краузе? – поинтересовался он.

– Дикарь. Что, в новинку?

– Встречал я как-то одного французишку, от которого жена сбежала с шофером, – отозвался Шмидт. – Дикарь дикарем.

Матрос развязал веревки и стал стягивать циновку. В клетке на корточках сидел гигант, спокойно глядя на людей.

– Так он же белый! – воскликнула девушка.

– Белый, – отозвался Краузе.

– И вы собираетесь держать человека в клетке, словно дикого зверя? – спросил Шмидт.

– Он белый только снаружи, – проворчал Краузе. – Это англичанин.

Шмидт плюнул в клетку. Девушка разгневанно топнула ногой.

– Никогда больше так не делайте, – воскликнула она.

– А тебе-то что? Разве ты не слышала – это всего лишь грязная английская свинья, – процедил Краузе.

– Он человек, к тому же белый, – возразила девушка.

– Это бессловесная тварь, – ответил Краузе. – Говорить не умеет, человеческого языка не понимает. А то, что в него плюнул немец – для него большая честь.

– Все равно, пусть Шмидт прекратит издевательство.