Ослепленный ненавистью, Фахд явно перестарался.

Яростно вскрикнув, Зейд бросился на него, и прежде чем вазири смогли вмешаться или Фахд защититься, острый клинок трижды пронзил сердце подлого бедуина.

С поникшей головой отправился Зейд в путь вместе с вазири. Взор его туманился слезами.

Примерно в миле от отряда на север умирающий старик, мучимый лихорадкой, споткнулся на тропе и упал. Дважды пытался он подняться и всякий раз бессильно валился на землю. Он лежал неподвижно, грязный, оборванный, наполовину потерявший рассудок, и казался мертвым.

С севера продвигался Тарзан из племени обезьян, идущий по следу Гвинальды и тех двоих, которые сопровождали ее. Извилистая тропа была хорошо знакома человеку-обезьяне, поэтому он пошел более коротким путем по верхушкам деревьев, и вскоре, перепрыгивая с ветки на ветку, он встретил вазири как раз в том месте, где они встретили Фахда и где Зейд убил своего соперника. До чутких ноздрей Тарзана донесся запах мангани, великих обезьян. Он испугался, что если девушка попала к ним в лапы, это может для нее плохо кончиться. Тарзан бросился по запаху.

На поляне под большими деревьями мало что изменилось. Обезьяны по-прежнему бездельничали. То-Ят и Го-Ят забыли о недавней ссоре, поскольку добыча досталась более сильному противнику и теперь им нечего было делить.

После ритуала узнавания и приветствия Тарзан спросил, не видел ли кто самку тармангани, которая недавно проходила по джунглям?

М'валат указал пальцем на То-Ята, и Тарзан обратился к королю.

– Ты видел ее? – спросил он с нарастающим беспокойством.

Ему не нравилось поведение короля обезьян. Внезапно То-Ят махнул рукой в сторону юга и сказал:

– Нума.

Он продолжил поиски вкусных жучков, но Тарзан понял значение единственного произнесенного слова, как если бы обезьяна дала ему пространное объяснение.

– Где? – спросил человек-обезьяна.

То-Ят указал в ту сторону, где он оставил Гвинальду льву, и Тарзан с грустью в сердце отправился на поиски, хотя уже знал, что он найдет.

По крайней мере, он отгонит льва и похоронит то, что осталось от несчастной девушки.

Гвинальда медленно приходила в себя.

Она не открывала глаз, но оставалась лежать, спокойно прося себе смерти.

Она не чувствовала боли.

Вскоре тошнотворный резкий запах ударил ей в ноздри, и что-то шевельнулось рядом с ней так близко, что она почувствовала тяжесть огромного тела.

Полная страха, она открыла глаза и чуть не закричала от ужаса, потому что увидела, что рядом с ней лежит огромный лев.

Он лежал неподвижно, высоко подняв благородную голову с темной гривой, которая слегка задевала лицо девушки.

Он смотрел вдаль на север.

Гвинальда лежала молча и боялась пошевелиться.

Немного погодя она скорее ощутила, чем услышала глухое рычание, исходившее из груди хищника.

Кто-то приближался к ним!

Даже Гвинальда почувствовала это, но она не могла звать на помощь, потому что кто бы мог спасти ее от этого страшного зверя?!

Среди ветвей деревьев в ста шагах послышался шорох, и вдруг гигантская фигура лесного полубога опустилась на землю.

Лев вскочил и встал перед человеком. Какое-то время оба молча смотрели друг на друга. Потом человек заговорил.

– Джад-бал-джа! – воскликнул он. Потом приказал:

– Повинуйся!

Огромный золотой лев тихо заурчал и пересек открытое пространство, остановившись перед человеком.

Гвинальда увидела, как зверь поднял голову к человеку, а тот принялся с нежностью трепать его за густую гриву.

Оставив льва, человек-обезьяна подошел к принцессе и опустился рядом с ней на колени.