Да, работка предстоит что надо. Понятно, почему Тадеуш собирался сделать все сам: обследование территории под снос можно поручить кому угодно, а обследование для перестройки и ремонта требует точности и дотошности. Гутюша для меня был сущим даром судьбы: монтаж, электрическое и санитарное оборудование знал превосходно, хотя в принципе и работал конструктором.

Начали мы с четвертого этажа, пока что оставив в покое чердак, потому как я не взяла с собой халат, а пыль там скопилась с допотопных времен. Через три часа спустились этажом ниже.

— Эва не начнет чертить, пока мы не дойдем хотя бы до какого-нибудь конца, — буркнула я озабоченно. — Работа на срок?

— Две недели, — ответил Гутюша. — Было три, да одна пролетела. Я потом тоже сяду за чертежи. Ничего, поддадим жару, пойдет.

Я осмотрела ближайшую дверь.

— Что там? Не дай Бог, квартира?

— Квартира. Не страшно. Если жильцов нет, придем попозже.

На звонок открыла пятнадцатилетняя девочка, которую вовсе не интересовали наши проблемы. Она уселась с книгой за стол, игнорируя наше присутствие. Любопытно, что придумает Тадеуш, — на жилое помещение эта квартира не годилась ни в коем разе.

— По-моему, все столярные работы делать заново, и вообще следует пробить окна, если это для людей назначается, а не для коров, — заметила я критически.

— Да уж, надо бы, — согласился Гутюша. — Запиши в объяснительной, у них тут напряжение.

Я уже не искала причин, почему в жилой квартире вместо окон электропроводка высокого напряжения — времени не хватало. Гутюша локализовал выводы электрических проводов и обмерил расстояния от розетки до стены и до пола. К девочке зашла подружка. Я удивилась: в такую пору обе должны быть в школе.

— Эта психопатка ко мне пристала, — начала подружка прямо от двери. — Почему не сказала мне, что ее выпустили?

Вдруг увидела посторонних в соседней комнате и примолкла. Девочки зашептались, с минуту как будто спорили, иногда повышая голос, так что до меня доносились отдельные слова.

— Каська просто дура, — горячилась подружка. — Он из нее веревки вьет.

Они еще пошептались про какую-то Каську и про что-то еще, потом наша хозяйка заглянула к нам.

— А вы еще долго здесь будете? — спросила она вежливо. — Нам к часу пора в школу.

Я почему-то порадовалась, что девочки не прогуливают.

— Вам далеко? — спросила я, взглянув на часы.

— Нет, близко, минут пять ходу.

— Сейчас половина первого. Успеете. Нам тут еще работы на пятнадцать минут.

— Даже меньше, — поправил Гутюша. — Уборная без канализации по вертикали.

— Стенки надо проверить. Беги с нулем к внешней.

Девочек наши занятия не интересовали, они шептались и хихикали, сидя на топчане. Через десять минут мы ушли.

— Что, тут живет какая-то психопатка? — спросила я Гутюшу с легким беспокойством, обмеряя коридорчик у лестничной клетки. — Я предпочитала бы обойтись без психов, с ними хлопот не оберешься.

— Два семьдесят восемь, — ответил Гутюша. — Есть, но она приходящая. Бывает изредка. Кажется, какая-то мамаша какого-то ребенка из этого малолетнего исправительного дома. Погоди, тут не хватает калорифера. Есть выход и зашпунтовано.

Какое-то все-таки облегчение, что не я буду заниматься проектированием, а Тадеуш. Не позавидуешь такой творческой работе.

Помещение рядом оказалось единицей административной. Три присутствующих работника совершенно нас проворонили, увлеченные без памяти обсуждением несправедливости чего-то распределенного.