— Ладно, ладно, — примирительно заговорил он. — Когда человеку фартит, надо пользоваться…

— Не искушай судьбу, — буркнул противник излишеств и выбрался из толпы.

Болельщики разбрелись — зрелище кончилось, переброска на кредит более двадцати пяти тысяч жетонов продолжалась не меньше четверти часа. Седой пошел за механиком, у автомата появился опекун, забрал оставленную сумку и исчез. Я с отвращением отвернулась от этих счастливчиков и посмотрела на покерные автоматы. Там сидели обычные люди, из которых один выигрывал — элегантный пан среднего возраста. До сих пор я его не встречала, видимо, играл впервые и счастье улыбнулось ему. Дублировал он с невероятным успехом, на кредите имел больше четырех тысяч, держался спокойно, не впадая в раж. Я на всякий случай заприметила его: в глаза бросался плохой прикус. Может, успешная игра компенсирует ему неуспех у женщин?

Седого дурака я встретила снова через три дня. Привязался к фруктовым автоматам. За покерным сидел высокий парень, из двух зол я предпочитала уж его, не смотреть же на этого седого кретина! Однако занялась игрой и снова пропустила момент, когда парень превратился в трусоватого мозгляка. За автоматом сидел широкоплечий красавец, квитанцию в кассу брал трусоватый замухрышка, и что за чудеса такие? Мозгляк отправился за деньгами, а высокий снова сел за игру.

Седой кретин вел себя несколько сдержаннее, болельщик был всего один, автомат давал помалу, но точное удваивание повышало кредит. Интересно, почему у него на пробое никогда не бывает семерки, у других она появляется на экранах часто и сводит на нет все шансы. Он гадал на маленькие карты, и выскакивали маленькие — двойка, тройка, потом ударил большую, и в самом деле — то дама, то валет. Наконец автомат запустил ему компот, седой сразу взял себе более шести сотен, потом поколебался, набил десять тысяч восемьсот, скинул на кредит, попялился с минуту на экран и с явным неудовольствием ударил аут. Отказался дальше играть.

Очередную сенсацию он выдал еще через три дня. Я сидела за автоматом рядом и разозлилась — его болельщики болтались без продыху и за моей спиной. Злость малость поумерилась из-за выигрыша, мой автомат платил вполне прилично. Седой болван интриговал меня до мазохизма, я решила воспользоваться случаем последить за ним, как ни раздражал он меня.

Начал он осторожно, с восьми жетонов. Автомат дал десятку, и седой сразу же принялся за свои штучки. Пошел на пробой, поправил сумку на коленях, облокотился с удобствами и нажал маленькую. Выскочила двойка. Снова маленькую. Тройка. Опять маленькую и опять тройка. На экране видны были предыдущие карты — одни большие, похоже, теперь началась серия маленьких. В четвертый раз ударил маленькую, и опять двойка. Из десяти жетонов набил уже сто шестьдесят. Поколебался, нажал большую. Угадал, появилась дама, набрал триста двадцать. Перестал удваивать, сбросил на кредит и начал гадать на своей излюбленной ставке — по тридцать два жетона. Не успела я оглянуться, как набил более семисот, а за его спиной глазело трое болельщиков. Поймал бары — сто двадцать, не размышляя долго, седой пробил дубль.

— Во мужик! — восхитился кто-то из болельщиков.

— Я угадываю, — снисходительно пояснил седой. — Главное — сосредоточиться!..

И он нажал большую — король, снова большую — дама, уже четыреста восемьдесят, мужик осатанел, повторил большую, снова дама и девятьсот шестьдесят. Вернулся к маленьким — три раза двойка, тысяча девятьсот двадцать, три тысячи восемьсот сорок, семь тысяч шестьсот восемьдесят. Болельщики ахнули, седой прервал игру по необходимости — автомат сам начал кидать на кредит.

Пришлось ждать несколько минут, седой болван закурил, начал болтать с окружавшими его завсегдатаями, петушился, изображая небрежность: что ему паршивый автомат, уж он-то справится с любой машиной.