— Может быть, — поколебавшись, ответили я. — Вообще-то, я их только через щелку видела.

Детектив выплюнул сигарету на пол и загасил ее носком ботинка.

— Окей. Иди сейчас в гостиницу и как следует выспись. Сегодня ночью мы посетим "Сивку-Бурку".

Глава X

РАССКАЗ ДИРЕКТОРА МУЗЕЯ

Не успела я выйти из детективного агентства, как начался жуткий ливень. Спасаясь от дождя, я забежала в краеведческий музей.

И решила от нечего делать осмотреть его.

В полном одиночестве я стала бродить по заставленным разной ерундой залам. И в одном из залов увидела… Льва Толстого.

— О-о, посетитель, — обрадовался он. — Здравствуйте, здравствуйте, посетитель.

— Вы очень похожи на Льва Николаевича, — сказала я.

— А я и есть Лев Николаевич. Только не Толстой, а Курицын. Директор этого музея.

— Что-то у вас народу не густо, — заметила я.

— Ничего не поделаешь, — сокрушенно вздохнул он. — Люди не интересуются историей родного края. А между тем здесь родился Крузенштерн. Ты знаешь, дитя мое, кто такой Крузенштерн?..

— Конечно, знаю, — не моргнув глазом соврала я.

— Похвально, похвально. — Старик разгладил свою пышную бороду. — А вот скажи, почему наше озеро называется Богатое?

— Без понятия, — на сей раз честно призналась я.

— Хочешь расскажу?! — загорелся директор. — Весьма любопытная легенда.

— Ну расскажите, — из вежливости согласилась я.

И Курицын начал рассказывать:

— Давным-давно жил в этих краях один русский барин, сказочно богатый. Звали его Порфирий Дормидонтович Скуратов. Больше всего на свете он любил острые ощущения. Поэтому каждый год отправлялся путешествовать по диким, неизведанным местам. И вот однажды, когда Порфирий Дормидонтович путешествовал по Африке, решил он из русского удальства искупаться в Лимпопо. Причем именно в том месте, где водилось множество крокодилов. Скинул Скуратов одежду да и бросился в мутную воду. А крокодилы, в свою очередь, бросились на Порфирия Дормидонтовича. И если б не африканец Мадунга, к счастью оказавшийся неподалеку, остались им от Скуратова одни воспоминания.

Смелый негр дикими воплями распугал всех крокодилов и вытащил русского путешественника на берег. Тут-то и обнаружилось, что прожорливые твари успели откусить Скуратову ногу. А какой путешественник без ноги?.. Вот и пришлось Порфирию Дормидонтовичу возвращаться в Россию. А в благодарность за спасение он взял с собой Мадунгу и назначил ему хорошее жалованье.

По приезде в Россию Скуратов поселился в Задонске. Как раз в этом самом доме. А у соседей была дочка на выданье, Лизавета. Вскоре Скуратов и Лизавета познакомились, подружились и обвенчались. И все бы хорошо, да, на беду, пошла как-то Лизавета в озере искупаться и — утонула… Тебе не скучно, дитя мое? — прервал свой рассказ Курицын.

— Ну что вы, Лев Николаевич, — ответила я, с трудом сдерживая зевок, — очень интересно.

— …Горю Порфирия Дормидонтовича не было границ. Он так убивался по несчастной Лизавете, что прислуга начала опасаться за его рассудок. И, как выяснилось, не зря. Сошел Скуратов с ума. Продал свои имения, а вырученные деньги обратил в слитки чистого золота. Сложил он все это золото в громадный сундук, вывез на середину озера и бросил в воду.