Вот почему она ринулась в эту авантюру, а теперь еще и втягивает туда Соню.

Они ехали на Рублевку на такси. Примерно в пяти километрах от дома, на шоссе, Таня вдруг хлопнула водителя по плечу и сказала: «Стоп! Мы здесь выходим!»

Соня посмотрела на нее округлившимися глазами.

– Выходим! – скомандовала Таня, и Соня послушно вышла из машины.

Таксист, которому было все равно, где высаживать пассажирок, поскольку оплата производилась автоматически с карты клиента, никак не прокомментировал ситуацию и бросил напоследок: «Счастливо!» Развернулся и умчался по своим делам.

Таня уверенно сошла с трассы и углубилась в заросли кустов, за которыми темнел свежий и мокрый от ночного дождичка лес.

– Таня, что случилось? – Соня, проваливаясь в поросшие травой ямы и сопя, как ребенок, шла за ней, понимая, что с подружкой что-то происходит. Мимо по шоссе мчались машины, над головой медленно рассеивались фиолетовые ночные тучи, пропуская сквозь себя ленивые солнечные лучи.

Устроившись на кочке и расстелив на траве куртку, Таня похлопала подле себя, приглашая Соню присесть рядом.

– Покурим?

– Да я же не курю! – чуть не плача, проговорила Соня, уже явно беспокоясь за психическое здоровье Тани.

– Я должна тебе все рассказать… Иначе это будет подлостью по отношению к тебе. А ты уж сама решай, что нам делать.

…Соня машинально взяла лежащую на траве пачку сигарет и тоже закурила. Курить она умела, подружки в Рассказово научили, но не курила по понятным причинам – хотела быть здоровой. А потом еще и выругалась тихо матом. Как же это было непохоже на Сонечку!

– Теперь поняла, почему я решила выйти здесь? Ты сама должна решить, пойдешь со мной туда или нет. Я рассказала тебе всю правду. Можешь меня осуждать, можешь считать, что я полная дура, но я вот сейчас и сама не могу объяснить тебе, зачем это сделала.

– Да с тобой-то все ясно, тебя просто от твоего Кондратьева тошнило… А тут эта история, девица в кабриолете… Все на эмоциях произошло. Да и вообще, возможно, что и я, возмутившись тем, что эта девица оставила сбитую ею женщину умирать на дороге, захотела бы ее наказать. Но главное в этой истории знаешь что?

– Что?

– То, что бомжиха эта жива! Что она отряхнулась, можно сказать, и пошла! То есть никто, по сути, не пострадал. Да я, собственно говоря, не понимаю, чего ты так испугалась? Думаешь, эта Ирина, придя в себя или с кем-нибудь посоветовавшись, захочет вернуть свои деньги? Нет, Таня, не захочет. Она же ясно дала тебе понять, что, отдавая их тебе, она как бы наказывает себя.

– Я понимаю, если бы речь шла о ста тысячах рублей, – не унималась Таня, которой сейчас было так комфортно и спокойно, когда Соня озвучивала свои доводы в ее же пользу. И главное – она теперь была в курсе и не осуждала ее!

– Ты рассуждаешь со своей колокольни, ты бедная девушка, погрязшая в кредитах и не имеющая своего угла в Москве. А Ирина – это другой уровень, как ты не понимаешь! Она откупилась! Она заплатила за свое спокойствие! И ты должна радоваться тому, что она оказалась такой дурой и не заманила тебя к себе домой, чтобы прибить…

– Что-о-о! – нахмурилась Таня.

– Я поражаюсь тебе, Таня. Да ты должна радоваться, повторяю, что Ирина не заманила тебя в ловушку. В той ситуации, в которую она попала, ей было проще избавиться от тебя, чем платить. Она могла нанять киллера, чтобы тебя устранили.