Без Козыря побагровел. Почему рядом с матерью он всегда чувствует себя нескладным подростком? Всего лишь несколько часов тому назад он преследовал преступников, а сейчас не знает куда девать глаза из-за какой-то испачканной скатерти. Ах, скорее бы кончилось это противное детство!

— Все в порядке, — объявил мэтр Робьон невозмутимо, как всегда. — Примерно час назад его подобрал возле Озанса один автомобилист. Руайер голосовал на дороге. Сейчас он уже дома. Кажется, он очень устал, и доктор Доден на некоторое время запретил посещения. Что это у вас здесь за кровавые потоки?

— У Франсуа упал стакан, — объяснила мадам Робьон. — Ты же знаешь, вещи его недолюбливают. Но адвокат ее не слушал. Он продолжал:

— Честно говоря, я рад, что с этим покончено. В делах подобного рода до последнего момента неясно, чего следует опасаться.

— Руайер должен быть тебе благодарен, — простодушно заметила мадам Робьон. — Последние две недели ты только им и занимаешься…

— Можно мне уйти? — прервал ее Без Козыря. — Я ужасно хочу спать!

Мэтр Робьон бросил на него взгляд заговорщика.

— Выспись хорошенько, — сказал он. — И старайся не думать больше о Человеке с кинжалом. На этот раз с ним покончено.

О нет, с ним еще не покончено! Без Козыря не мог пока открыть отцу свой секрет — сначала надо забрать камеру. Ох, как он устал! Но завтра… завтра… У него едва хватило сил раздеться.

Франсуа встал рано и сразу же оседлал велосипед. Чувствовал он себя так, будто заново родился! Все сомнения предыдущего дня рассеялись. Солнце встает, поют птицы — и все это для него! А главное — то, что камера наверняка сработала. Вот это будет улов! На пленке будет много интересного, и в центре всего станет биться, как пойманная рыба, сам Человек с кинжалом.

Без Козыря принялся насвистывать. Он въехал в лес, но теперь ему не страшно: лес — его друг, у него нет секретов от мальчика. Вот дорогу перебежала белка. Привет, белка! Две сороки вспорхнули из-под колес велосипеда. Салют, сороки! А потом послышался шум того суматошного ручейка. Значит, цель уже близка… Тропинка ужасно неровная, и Без Козыря приходится изо всех сил жать на педали. Смелее! Еще пара минут, и он уже видит в овраге хижину, окутанную утренним туманом.

Без Козыря прячет в траве велосипед и, не вытирая мокрых от росы рук, спускается по склону вниз. Победа! Камера выглядывает из трещины в дереве. Мальчик осторожно вынимает ее, обрывает леску — теперь она уже не нужна. И тут вдруг в голову ему приходит мысль, от которой Франсуа будто холодным душем обдает. А что, если преступники пришли, когда уже стемнело? Ведь тогда на пленке ничего не будет видно. Без Козыря нахмурился. Отцу позвонили из жандармерии около восьми. Руайер был освобожден часом раньше — значит, в семь. Картину и рюкзак забрали, видимо, около шести. В шесть часов света еще достаточно. Должно получиться…

Франсуа сел на велосипед и не спеша вернулся в гостиницу. Самые ранние пациенты уже потянулись к источникам. Без Козыря разделся и целый час блаженно дремал. А рядом с ним на стуле, как рождественский подарок, лежала его камера. Интересно, какой вид будет у них у всех, когда он покажет свой фильм и они увидят на экране лицо вора? Вряд ли он ходил в хижину в маске… Да, это будет настоящий триумф!..

Наконец Без Козыря встал, заказал себе в номер обильный завтрак, а потом позвонил матери.

— Алло, мама? Все в порядке? Да, я спал прекрасно, только что проснулся. Мне надо заехать в магазин, а потом я найду тебя в парке. До скорого!

Лгун! Должен заехать в магазин! На самом деле ему нужно совсем в другое место, но зато как срочно! Настолько срочно, что Без Козыря подъехал к фотомагазину еще до открытия и в течение десяти минут рассматривал свадебные фотографии, выставленные в витрине.