А он вышел в прихожую и осторожно огляделся – нет ли кого-либо поблизости. Вскоре он уже беседовал с Ларри.

– Послушай, Ларри, спасибо, что угостил Юнис чаем. А я, после того как ушел с мистером Толлингом, провел время очень весело. Извини, я не могу говорить громко, так что прижми ухо к трубке.

Он поведал Ларри, как Гун преследовал бедного мистера Толлинга и напугал его до смерти, как сам Гун был озадачен и раздосадован, когда он, Фатти, повел вдруг Толлинга прямо к своему дому. Ларри захохотал.

– У тебя всегда происходит что-нибудь интересное, Фатти! – сказал он. – Ну, а как насчет завтрашнего дня? Мы встретимся опять на ярмарке, чтобы повидать клоуна?

– Да, кстати. Ты знал, что на ярмарке имеется блошиный цирк? – спросил Фатти. – Я не знал.

– Да, я видел вывеску, – сказал Ларри. – Но, Фатти, ты ведь не собираешься пойти в блошиный цирк? Ведь даже Бастер ненавидит блох.

– Ларри, вспомни-ка, что написано в бумагах сам знаешь о ком! – Фатти понизил голос до шепота. – Помнишь, что он любит?

– Помню. Кошек, – ответил Ларри. – О блохах там не было сказано. Это я помню точно.

– Знаю, знаю. Но там было кое-что интересное о насекомых, – сказал Фатти.

– Господи, ну конечно же! – воскликнул Ларри. – Просто я думал о бабочках, жучках и пчелках, но уж никак не о блохах! В таком случае нам нужно идти в блошиный цирк. Может быть, там можно будет найти какую-нибудь зацепку.

– Ладно, встретимся у автобусной остановки на развилке завтра в десять, – сказал Фатти. – Скажи Пипу и Бетси, ладно? Все. Нужно идти доигрывать в шахматы. Но если мы будем играть в таком же темпе, как сейчас, вряд ли я успею встретить вас завтра в десять. Пока!

Он положил трубку и вернулся к шахматной доске. Юнис только что сделала код. К своему ужасу, Фатти увидел, что эта был весьма удачный ход – замечательный ход – и что, если он не обдумает как следует свою позицию, ему грозит мат. В течение следующих десяти минут oн начисто забыл о клоуне, ярмарке и блошином цирке, так как основательно задумался над доской. Ему, однако, не следовало так переживать, потому что Бастер неожиданно положил конец их игре.

Он тихо лежал под столом, на котором покоилась шахматная доска, когда ему вдруг показалось, что за деревянной панелью скребется мышь. Он навострил уши и повернул голову в ту сторону, откуда доносился звук. К его радости, из маленькой норки действительно появилась мышь и помчалась по комнате. Взволнованный Бастер метнулся за нею и перевернул столик! Все фигуры свалились на пол, а Юнис сердито закричала:

– Что это ему вздумалось вытворять такое? И как раз в тот момент, когда я загнала тебя в угол, Фредерик. Еще два хода, и тебе был бы мат!

– Не было бы – ответил Фатти и обратился к Бастеру: – Перестань лаять, Бастер, осел ты несчастный! Сейчас мама услышит и прибежит сюда.

– Сейчас я соберу все фигуры и расставлю на доске, – твердо сказала Юнис. – Я прекрасно помню, как они стояли. И мы продолжим игру.

Фатти застонал. Он никогда так не уставал от шахмат как сейчас.

– Интересно, почему он вдруг перевернул столик? – сурово поинтересовалась Юнис, расставляя фигуры.

– Ты что, не видела мышь, когда она бегала по комнате? – спросил Фатти. – Она же пробежала мимо твоего стула, ну, Бастер увидел и…

– Что? Мышь? – завопила Юнис. – Только не это! Я терпеть не могу мышей. Она еще там?

– Наверняка, – ответил Фатти, довольный тем, что эта храбрая, самоуверенная Юнис вся дрожит от страха.