Следователь вслед за сконфуженной Глашей направился в гостиную.

– Дорогая Полина Тихоновна, никак не ожидал вас здесь встретить. – Он подошел к зардевшейся тетушке Клима Кирилловича и заметил, что она с некоторым замешательством подает ему ручку для поцелуя. – Простите, что нарушил ваш покой. Заехал побеседовать с профессором, да неудачно – сказали, что он болен. Собирался задать несколько вопросов Марии Николаевне – и ее не застал.

– Да, дорогой Карл Иваныч. – Полина Тихоновна отвела глаза в сторону. – Николай Николаевич перенес тяжелейшее потрясение, у него случился сердечный приступ. Волновать его Климушка категорически запретил.

– Я понял, понял и весьма сожалею. – Вирхов, усаживаясь на предложенный ему стул, постарался повернуться так, чтобы на лицо его славной старинной знакомой падал свет из окна: он хотел разобраться, с чем связано некое напряжение в голосе его собеседницы.

– А Машенька должна скоро вернуться, – с деланной улыбкой продолжила Полина Тихоновна. – Чем же она может помочь вам в ваших делах?

– Пока не знаю. – Карл Иванович, вглядываясь в преувеличенно оживленное лицо приятной дамы, на всякий случай решил не открывать сразу все карты. – Просто я не исключаю, что она, как девушка наблюдательная, унаследовавшая отцовский острый взгляд, дополнила бы мои знания о том, что произошло недавно на квартире у Стасова.

– Очень смешная встреча. И такие умопомрачительные проекты, – затараторила обрадованно Полина Тихоновна, стараясь всеми силами отвлечь внимание следователя от вопроса о местонахождении Брунгильды Николаевны. – А не повлечет ли их осуществление рост криминальной обстановки?

– В каком смысле? – недоуменно приподнял белесые брови Вирхов.

– Разве не опасно кормить блинами гуляющий на Дворцовой площади народ? Массовые скопления и так благоприятная почва для краж и иных преступлений, а при раздаче блинов просто подавят друг друга. – Озабоченная Полина Тихоновна пыталась втянуть Вирхова в отвлеченные рассуждения.

– Совершенно согласен с вами. Потребуется привлечь всех городовых, конную полицию, специальные части, чтобы предотвратить возможные неприятности, – постарался рассеять опасения госпожи Коровкиной следователь. – Но блины – дело относительно далекого будущего. А сейчас меня интересуют свершенные преступления. И конкретно – убийство Глеба Тугарина.

– Бедный мальчик, – с искренним соболезнованием вздохнула тетушка Полина. – Климушка говорил, что вы расследуете это дело.

– Даже доктору, думаю, неприятно обнаружить труп в пустой квартире. Не вовремя он зашел за медицинскими книгами. – И безразличным тоном спросил:

– А откуда Клим Кириллович знал, что у покойника есть такие книги? Он же не был знаком с Тугариным?

– Не был, – после некоторого замешательства подтвердила Полина Тихоновна и недоуменно добавила:

– Да я и не задумывалась, откуда Климу известно о книгах.

– Дорогая Полина Тихоновна, если б доктор Коровкин был здесь, поинтересовался я бы у него самого. Но поскольку он отсутствует, попробуйте ответить вы – откуда он знал, что у Глеба Тугарина есть какие-то медицинские книги?

– И у Стасова могли говорить, и кто-то из пациентов мог сказать, – безучастно перечисляла Полина Тихоновна. Она все еще не могла прийти в себя от услышанного: почему Клим не сказал никому, что он обнаружил мертвеца. Что делал ее племянник в Медвежьем переулке?

– Проверить пока невозможно, – сокрушенно вздохнул следователь, – одной нет, другой болен.