– Никогда не слыхал, что на пустошах было что-нибудь подобное, – сказал он. – Впрочем, мы живем в этих краях лет пятнадцать. Так что не очень осведомлены о местной истории. Вам, пожалуй, стоит сходить к старому Бену – местному кузнецу. Он может кое-что порассказать на этот счет. Он тут всю жизнь прожил, а ему за восемьдесят перевалило.

– А нам, кстати, некоторых лошадей подковать завтра не мешало бы, верно? – сказала Генри. – Вот тогда его и расспросим. Он, может, сам что-то делал для постройки этой железной дороги!

– А знаешь, Джордж, мы видели цыганские кибитки далеко на пустошах, – сказал Джулиан. – Бог знает, куда они направлялись. Кажется, в сторону побережья. А что там за побережье, капитан Джонсон? Как оно хоть выглядит?

– Дикая природа, – ответил капитан. – Большие неприступные скалы, рифы, утесы, уходящие в море. Там только птицы живут. Ни искупаться, ни на лодочке покататься. Никаких пляжей.

– Тем более странно, – заметил Дик. – С чего туда табор направляется? Вот где загадка! Причем каждые три месяца, верно?

– Примерно так, – подтвердил капитан Джонсон. – Не имею представления, чем привлекают цыган эти пустоши. Сам удивляюсь. Обычно они не ходят туда, где нет хотя бы деревушки или фермы, где они могут продать свои изделия.

– Я бы не прочь пойти за ними и посмотреть – где они и чем заняты, – сказал Джулиан, поедая третье яйцо вкрутую.

– А что, давайте! – предложила Джордж.

– А как? Мы ведь не знаем, куда они ушли, – сказала Генри.

– Шмыгалка поедет к ним завтра или как только Клип поправится, – сказала Джордж. – И поедет он, ориентируясь по патринам, которые оставили на дороге другие. Он говорит, что обычно ищет следы костров. Возле них оставлены патрины, которые указывают дальнейший путь.

– Но он по пути их будет убирать, – засомневался Дик. – Мы не сможем следовать по ним.

– А мы попросим его самого оставлять патрины, – предложила Джордж. – Я думаю, он согласится. Он неплохой мальчишка. Я вопрошу его оставлять побольше патрин, чтобы нам было легко находить дорогу.

– Вообще-то здорово, если бы мы научились распознавать правильный путь, как цыгане, – сказал Джулиан. – Можем на весь день отправиться. Интересно ведь.

Тут Генри широко зевнула, а вслед за ней Энн, хотя и поделикатней.

– Генри! – одернула ее миссис Джонсон.

– Ой, извините, не сдержалась. Что-то совсем сморило.

– Иди спать, – предложила миссис Джонсон. – Целый день на воздухе, на солнце. Я смотрю, вы все успели загореть. Сегодня солнце было прямо как в июле.

Все пятеро и Тимми вместе с ними вышли проинспектировать лошадей перед сном и доделать пару-тройку хозяйственных мелочей. Генри снова зевнула так заразительно, что все принялись зевать. Даже Джордж.

– А я на солому! – сказал Джулиан со смехом. – Ох и классно! Как подумаю – до чего же там мягко, удобно, словами не описать. А вы, девочки, – в кроватки, бай-бай!

– Надеюсь, папаша Шмыгалки не заявится опять среди ночи, – сказал Дик.

– Я привяжу крючок, – успокоил его Джулиан. – Ну, ладно! Айда пожелаем спокойной ночи миссис Джонсон.

Вскоре все три девочки улеглись в свои постели, а двое ребят уютно устроились на соломенном ложе. Клип по-прежнему был с ними. В эту ночь он не ворочался, лежал спокойно. Его ноги успешно заживали.