– Здравствуйте, капитан Маэда… Как вы себя чувствуете? Матвей Петрович приподнял голову, быстро оглядел комнату и, закрыв глаза, откинулся на подушку.

    – Я протестую… против этого дикого нападения… Требую немедленно доставить меня в консульство, – проговорил он слабым голосом.

    – Квартира советского подданного инженера Ивашева, насколько мне известно, не пользуется правами экстерриториальности, – улыбнувшись, ответил лейтенант. – Вам следовало открыть двери и назвать себя, капитан. Может быть, мы сумели бы тогда сделать церемонию нашего знакомства менее болезненной.

    Матвей Петрович ничего не ответил и продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами.

    – Кажется, потерял сознание, – заметил Ерофеев. В комнату вошел Максимов.

    – Медкарета через десять минут прибудет, товарищ лейтенант, – доложил он.

    – Отлично! Они его приведут в чувство, а пока сделайте ему первую перевязку. Потом займитесь обыском в этой комнате. Ерофеев, Петров и Коваленко – в остальных. Сергеев останется со мной. Все найденные бумаги – сюда, на стол. Делать все максимально внимательно и быстро!

    Он повернулся к углу. Укрытый портьерой таз совершенно перестал дымить. Глаза лейтенанта внезапно остановились на шевелившихся от ветра портьерах другого окна. Он быстро бросился туда:

    – Сергеев, это вы раскрыли окно?

    – Нет, товарищ лейтенант. Оно, вероятно, было и раньше раскрыто.

    Подбежав к окну, лейтенант резким движением раздвинул портьеры и выглянул наружу. Внизу, в плотной черноте, не видно было земли.

    Лейтенант захлопнул окно:

    – Сергеев, лампу сюда!

    Под ярким светом настольной лампы лейтенант через сильную лупу сантиметр за сантиметром внимательно изучал подоконник.

    – Здесь кто-то стоял… совсем недавно… Дождь даже не успел смыть следа, – тихо проговорил лейтенант.

    Перочинным ножом он осторожно снял с подоконника крохотную лепешку, черную и тонкую, не больше десятикопеечной монеты, и переложил ее на ладонь.

    – Табак… зола… земля… – Понюхав и секунду подумав, добавил: – Из окурка, приставшего к каблуку или подошве.

    – Ясно, товарищ лейтенант, – сказал Сергеев, светя лампой: – кто-то тут определенно стоял.

    – Да, но кто именно? – задумчиво спросил лейтенант. Он опять стал осматривать подоконник через лупу.

    – Здесь стоял человек… – все с большим убеждением и пристально всматриваясь в подоконник, тихо говорил лейтенант, – здесь стоял человек очень высокого роста, с очень большими ногами… Но кто же он? И куда девался? Неужели по веревке спустился с четырнадцатого этажа? Это немыслимо!

    Лейтенант опять раскрыл окно и через лупу начал рассматривать наружный карниз. Никаких следов, царапин, повреждений на нем не было.

    – Сергеев, спуститесь с Максимовым и осмотрите двор внизу, под этим окном.

    Лейтенант вынул записную книжку, вырвал листок, завернул в него тонкую спрессованную лепешку из земли и табака и положил пакетик в книжку.