Глаза Эрнана сузились.

– Обхождение с тобой?– повторил он, словно не веря своим ушам. – Боже мой! А чего еще ты ожидала? Наверняка моя реакция не была для тебя неожиданной!

Решимость Бет дать отпор мгновенно увязла в новом унижении, словно в зыбучем песке. Слова Эрнана прозвучали прямым обвинением, на которое было трудно возразить.

Конечно же, в тот день она чувствовала себя оглушенной, сбитой с толку – это, пожалуй, точное определение ее тогдашнего состояния. Ну а каково женщине, когда человек, которого она любит, первый и единственный любовник, считает ее полной бестолочью во всем, что касается постели, и ждет не дождется, чтобы она избавила его от своего присутствия?

Бет покачала головой и произнесла безжизненным голосом:

– Я знаю. Ты был разочарован во мне.

– Разочарован! – проскрежетал зубами Эрнан. – И ты думаешь, это единственное, что я тогда чувствовал?

Бет зажмурилась изо всех сил, пытаясь сдержать слезы. Ну как он может быть таким жестоким?

– Н-наверное, «разоч-чарован» – не совсем подходящее слово, – запинаясь, проговорила она.

– Дьявольски правильно. Оно просто никуда не годится.

Волна холода обдала ее с головы до ног. Каждой клеточкой Бет чувствовала, что еще чуть-чуть, и ее начнет трясти. Она отвернулась от Эрнана, пытаясь сохранить контроль над собой.

– Я уже сказала тебе. Это все было и прошло. Какой смысл все время ковыряться в старых ранах? – Она вздохнула и заставила себя солгать: – Я даже и не думаю об этом больше.

Он скептически хмыкнул.

– Счастливица. Теперь ты, наверное, с легкостью ложишься с мужчиной в кровать. – Увидев, как Бет покраснела, он добавил: – О, неужели я задел тебя за живое? Вероятно, это не слишком удачное выражение.

Бет сжала кулаки, едва удерживаясь, чтобы не залепить ему пощечину.

– Я не стала бы называть его не слишком удачным, а назвала бы отвратительным, – звенящим голосом произнесла она.

Эрнан уставился на собеседницу. Глаза его были черны как уголь, тяжелый взгляд обжигал.

– Отвратительным? – тяжело задышал он. – После всего, что ты сделала, еще смеешь говорить мне это?

Бет молча смотрела на Эрнана. Ее разум бился над разгадкой смысла последней фразы. Что он имеет в виду? Говорит так, словно она причинила ему какое-то зло. Но это же безумие!

Стук в дверь заставил Бет вздрогнуть. Кого еще, черт возьми, принесло? Она не была уверена – то ли ей следует быть благодарной за новое вторжение, то ли стыдиться того, что Эрнан будет обнаружен в ее спальне. Она открыла дверь. В коридоре стояла сеньора Карреньо, управляющая гостиницей.

– Простите, мисс Харди. Я лишь хотела убедиться, что с вами все в порядке. Сеньор Дуарес понес вам таблетки, и, поскольку он не вернулся, я забеспокоилась – быть может, вам хуже?

Бет раскрыла дверь шире, так, чтобы Эрнан был виден.

– Я... Спасибо вам. Вы так заботливы. Сеньор Дуарес еще здесь.

Глаза управляющей слегка сощурились. В ее поведении было что-то неестественное.

– Эрнан! Я вижу, ты заботишься о наших гостях.

Да, заботится, подумала гостья. Так заботится, что чуть не довел меня до инфаркта. А вслух, как бы оправдываясь, заявила:

– Сеньор Дуарес как раз уходил.

– Не хотите ли, чтобы я вызвала врача? – заботливо спросила испанка.

Бет покачала головой.

– Нет... Это всего лишь головная боль. К утру она пройдет.

Сеньора Карреньо посмотрела на хозяина.

– Что ж... Если вы уверены, что мы ничего больше не может сделать для вас.