– Наверное, потому, что раньше вы не были влюблены, – доброжелательно заметила Хелен.

Глаза Бет широко раскрылись.

– А при чем здесь любовь? Я ни в кого не влюблена.

– Да? Тогда мне нужны очки. Я никогда еще не видела женщину, настолько похожую на влюбленную. Особенно когда вы улыбались Дуаресу, – спокойно сказала Хелен.

У Бет закружилась голова. Хелен не права. Абсолютно не права.

– Я повторяю, что не люблю Дуареса. Я бы не смогла себе позволить полюбить его, – лихорадочно отбивалась она.

Хелен покачала головой.

– Любовь не нуждается в разрешении – она просто приходит, и все. Поверьте, если бы это было не так, жизнь стала бы протокольно скучной и пресной. Очень долгое время я отказывалась от близких отношений с вашим отцом, потому что считала, что это неэтично, даже безнравственно. И все же я не устояла и полюбила его.

Бет сдержала протест, готовый сорваться с ее губ. Внезапно она поняла, что Хелен права. Зачем обманываться, пытаясь убедить себя в том, что связь с Эрнаном касается лишь ее тела и разума, а сердце находится в безопасности? Ох, нет – еще в какой опасности! Она отдала его испанцу пять лет назад и никогда по-настоящему не могла востребовать обратно.

Какая ты глупая, горько выговаривала она самой себе. Ты любишь его, ты знаешь, что это так. Вот почему мысль о том, что ты снова теряешь его, так ужасна для тебя.

Хелен смотрела на нее с беспокойством.

– Я права, не так ли? Вы действительно его любите? – И когда Бет безмолвно кивнула, Хелен добавила:j– Я не хочу соваться в чужие дела, моя милая, но почему это делает вас столь очевидно несчастной?

Над ними было ночное андалусское небо, усеянное миллионами звезд. Бет смотрела на них, и ей хотелось снова стать маленькой и верить в то, что, глядя на звезды, можно загадывать желания, которые обязательно сбудутся. Она закрыла глаза и в отчаянии уронила голову на грудь, сознавая, что ее мечты никогда не сбудутся.

– Эрнан не любит меня.

Эта сухая констатация факта прозвучала безжалостно для нее самой, но она знала, что это правда. Бет мысленно вернулась к разговору с Эрнаном о живописи. Простая и доступная – так он отозвался о картине, но и отношения с женщинами он хотел бы иметь только такие. Он любил свою жену, женился на любимой, но брак был неудачным. У него нет ни малейшего намерения влюбиться вновь.

– Как вы можете быть уверены в этом? Вы спрашивали его?

Бет уныло покачала головой.

– Мне и не нужно. Я знаю, что он чувствует.

– Вы не можете этого знать, раз не пытались объясниться с ним, – мягко поучала Хелен. – Мы не должны строить предположения о том, что думают другие люди.

– Это не просто предположение, – решительно сказала Бет.– Эрнан дал мне это понять с самого начала – он не заинтересован в длительных отношениях.

– Люди часто говорят все что угодно, а потом передумывают. Почему вы уверены, что его чувства не изменились?

Крошечный огонек надежды зажегся в душе Бет.

– Вы считаете, есть шанс, что он мог передумать?

Хелен криво улыбнулась.

– Я не знаю ответа на этот вопрос... но уверена, что и вы не узнаете, пока не спросите Эрнана. Кроме того, разве у вас есть выбор? Если вы вернетесь в Америку, не выяснив отношений с ним, то будете очень сожалеть об этом. Вспомните своего отца. Он все время хотел поговорить с вами о причинах своего ухода, но почему-то откладывал и откладывал... а потом умер, и было слишком поздно... для вас и для него.

Да, пожалуй, это правда. Не объяснилась с отцом – и потеряла его. А пять лет назад лишилась и еще одного любимого человека, не решившись добиться встречи с ним.