— Вот что я имею, будучи отцом своего сына, — пошутил инспектор Куин-старший, задумчиво глядя в окно вагона.

Но профессор Ярдли никак не мог успокоиться. Он нервно теребил бородку и наконец сказал;

— Меня еще кое-что интересует. Вы говорили, — что Андреа Твэр, родной брат Стефана и Томислава Твэров, годами вынашивал план их убийства. Но зачем?

— Есть объяснение и этому, — ответил Эллери. — Постарайтесь понять две вещи. Во-первых, чтобы план удался, Андреа Твэру необходимы были всякие нехорошие дела — он отрубал головы и чужим, и родным братьям, прибивал руки-ноги людей к столбам, мачтам, проливал кровь и прочее. Во-вторых, предположим, что Андреа Твэр — сумасшедший. Должен быть таковым, по крайней мере. Если он и был нормальным, когда придумывал план убийств, то стал сумасшедшим, приступив к самим убийствам. Тогда все совпадает. Сумасшедший проливает море крови — и чужой, и родной. — Эллери взглянул на Ярдли. — А, собственно, какая разница? Ведь вы допускаете, что Крозак — сумасшедший. А почему не Ван?

Разница лишь в том, что первый убивал бы кровных врагов, а второй кровных братьев. Кто же из них более сумасшедший? Да мало ли в истории криминалистики подобных случаев, когда мужья убивают жен, сыновья — матерей? Мало ли примеров «семейных» преступлений?

Трудно поверить? Спросите моего отца или инспектора Вогна — они подтвердят.

— Я понимаю, — откликнулся профессор Ярдли, — но меня интересует мотив, мой мальчик! Мотив преступлений Вана. Как вы узнали мотив преступлений Вана, если до последней минуты считали убийцей Крозака?

— Я и сейчас не знаю мотива его преступлений. Но не все ли равно? Какой мотив может быть у сумасшедшего? Разве можно его понять? Когда я говорю «сумасшедший», я не подразумеваю «маньяка». Ван целиком подпал под власть своей больной психики. Его мания — это сильное влечение к убийству, какой-то одиночный всплеск, скачок воображения, а в остальном, кроме одного, он нормальный человек.

— Мотив назову вам я, — вмешался инспектор Куин-старший. — Очень жаль, что вчера вечером ни ты, Эллери, ни вы, господин профессор, не были на допросе, который вели шеф управления полиции и инспектор Вогн.

У Вана был припадок эпилепсии, но когда он прошел, Ван открыл мотив своих преступлений, осыпая отрубленные головы братьев проклятьями.

-..которые, кстати, — вставил Исхем, — он утопил в заливе, привязав к ним груз. Две другие Ван зарыл в горах.

— Мотивом к убийству брата Тома — Томислава — была женщина, вернее, девушка. Когда братья жили еще на родине, Ван полюбил одну девушку, а Том соблазнил ее, а потом женился на ней. Дело житейское… Она-то и была первой женой Брэда, которая, по словам Вана, умерла от плохого с ней обращения. Это по его словам, а как было на самом деле, кто знает…

— А что Ван имел против Мегары? — спросил Эллери. — Уж он-то порядочный человек.

— Тут дело в ином, — ответил Исхем. — Ван был младшим из братьев и ничего не наследовал. К тому же, видимо, Мегара и Брэд когда-то не поделились с ним украденным, или что-то в этом роде. Мегара был старшим, держал казну. Когда они похитили деньги Крозаков, братья снова не поделились с Ваном. Мегара говорил, что Ван еще слишком молод для дележа. Вот он ему и отомстил! Ван не мог донести на них в полицию, так как сам был соучастником ограбления. Поэтому, приехав в Америку, Ван отделился от братьев и жил скромно и уединенно, а они занимались ковровым бизнесом, став богатыми людьми. Но все-таки Брэда мучила совесть, и он завещал Вану пять тысяч долларов. Как видите, счастья деньги никому из братьев не принесли…

Все долго молчали.