Колесо. Змея.

Тут следовало не только хорошенько подумать, но и снова войти в медитацию, решил наконец заклинатель. Ведь каждая фигурка Сорока Символов могла иметь несколько значений, и все зависело от выпавшего набора. И хотя Иеро давно уже научился отлично истолковывать даже самые необычные сочетания, сейчас он был в затруднении. Колесо само по себе могло означать тяжелый труд, могло означать встречу с чем-то, давно ушедшим в прошлое, а могло быть и знаком внезапного поворота судьбы. Змея же всегда являлась одним из самых неприятных Символов, но и она имела несколько значений: мистическая атака, измена, яд или предательство. Иеро знал: если при первом же взгляде на вынутые Символы их значение не открывалось ему, он должен начать медитировать на всей группе знаков, и тогда скорее всего смысл предсказания станет ясен. Однако случалось иной раз и так, что ему не удавалось понять значение выпавших Символов.

Иеро снова сел на расстеленный на колючей короткой траве плащ и, держа четыре Символа в руке, сосредоточился на их внешнем виде, стараясь как можно отчетливее увидеть выпавшие знаки в воздухе перед собой, на уровне лба. Вот они проявились, оформились, обрели цвет и объем… и вдруг слились в белый шарик. И как ни старался Иеро, больше ничего ему добиться не удалось.

Тяжело вздохнув, священник бросил четыре фигурки в общую кучу, собрал Сорок Символов и сложил их в мешочек. Иеро был настолько рассержен, что изо всех сил дернул кожаный шнурок, затягивающий мешочек, — и шнурок лопнул. Это окончательно вывело священника из равновесия. Собрав плащ, кристалл и накидку, он быстро прошел в дом, сложил все в седельную сумку и отправился в подвал.

Там вовсю кипела работа. Два стеллажа у северной стены были уже не только освобождены от банок с образцами, но и разобраны на отдельные доски, а доски сложены у подножия лесенки, ведущей наверх. Но труженики подвала не решались пока что вытаскивать строительный материал наверх, боясь помешать священнику, занятому работой с Сорока Символами. Когда же они увидели Иеро, спускающегося по лестнице вниз, то тут же забросали его вопросами:

— Ну, что ты видел? — Это брат Лэльдо.

— Что там, на краю равнины? — это Горм.

— И какие же гадости нас ожидают? — Это иир'ова.

Иеро, все еще рассерженный, мотнул головой, словно отгоняя назойливую муху, и сказал:

— Что-то видел, но ничего не понял.

— Как это? — удивился брат Лэльдо, хорошо знавший способности священника-заклинателя.

— Да так! Давайте лучше доски наверх вытащим.

— А не рановато ли? — напомнил Горм. — До ночи далеко.

— Не так уж далеко, — возразила Лэса. — Скоро сумерки, а нам же не обязательно тащить все это сразу к стене, сложим пока в комнате. Надо еще ремни подобрать, чтобы стянуть доски покрепче, а то разъедутся под ногами у Клуца.

Все прекрасно поняли, что Иеро не хочет пока что говорить о том, что он увидел во время медитации с Сорока Символами. И постарались отвлечь его от неприятных мыслей.

Через несколько минут доски были извлечены из подвала и сложены аккуратной стопкой в спальне Лэсы. После этого пленники вышли на веранду и позвали Клуца, все еще стоявшего на страже у двери в стене. Клуц промчался вокруг дома бегом, чтобы хоть немножко размяться, и, улегшись на траву перед верандой, спросил, обращаясь к Иеро:

— Не расскажешь нам, что ты видел? Я слышал ваш разговор. Понятно, что ты расстроен. Но все-таки нам лучше знать.

Иеро согласно кивнул. Действительно, товарищам следовало знать, что он увидел, медитируя над Символами.