— Сегодня! — выкрикнула она. — Я не могу заплатить вам наличными, но у меня в сейфе есть...

— О, — недовольно протянул голос. — Это плохо, миссис Годфри. Мне нужны наличные, мелкими купюрами. Я не хочу, чтобы...

— Но это почти то же самое! — Миссис Годфри заранее получила необходимые инструкции. — Это оборотное долговое обязательство. Кроме того, откуда мне взять столько денег мелкими купюрами? Это вызовет подозрение. У меня в доме полно полицейских. Я не могу даже выйти за пределы мыса.

— Тут вы, пожалуй, правы, — пробормотал голос. — Но если вы задумали подставить меня...

— И позволить полиции все узнать? Вы думаете, я сумасшедшая? Меньше всего я хочу предать это гласности. К тому же вы можете не возвращать мне документы до тех пор, пока не обналичите бумаги. О, пожалуйста... дайте мне шанс!

Звонивший замолчал, видимо взвешивая риск. Потом с нотой отчаяния произнес:

— Ладно. Пусть будет так. В любом случае я не хочу, чтобы вы приходили сами. И я не могу прийти к вам... когда у вас полно полиции. Не могли бы вы выслать мне бумаги? Вы можете это сделать так, чтобы полиция ничего не узнала?

— Уверена, что смогу. О, конечно смогу... Куда?

— Только не записывайте. Вы же не хотите, чтобы кто-то нашел вашу записку. Запомните адрес. — Голос смолк, и на какое-то мгновение дом Годфри превратился в гробницу. — Дж.П. Маркус, отдел главной доставки, центральное почтовое отделение, Маартенс. Повторите.

Миссис Годфри дрожащим голосом повиновалась.

— Правильно. Пришлите долговое обязательство по этому адресу. Возьмите простой коричневый конверт, запечатанный. Пошлите срочной почтой. Немедленно. Если вы сделаете это сразу же, то письмо должно прийти на почту Маартенса перед самым закрытием сегодня.

— Да! Да!

— И помните, если вы попробуете сыграть со мной шутку, эти бумаги окажутся у редактора «Маартенс ньюс» и вы уже не сможете помешать напечатать вашу скандальную историю на первой странице.

— Нет, я не обману...

— То-то же. Если вы сделаете, как мы договорились, то через несколько дней получите все ваши документы, как только я обналичу долговое обязательство.

Послышался щелчок, и линия смолкла. Наверху миссис Годфри бросилась в объятия мужа, чье лицо выражало несвойственную ему нежность. У коммутатора все четверо мужчин сняли наушники и переглянулись.

— Ну что ж, — хрипло произнес Молей, — кажется, все сработало, мистер Квин.

Квин какое-то время молчал, хмуря брови и похлопывая по губам дужкой пенсне. Потом сказал:

— Полагаю, нам следует привлечь на свою сторону Тиллера.

— Тиллера?

— О, это почти необходимо, если все обернется так, я ожидаю. Если же нет, то не страшно. Нам не обязательно посвящать его во все детали. Тиллер — одна из тех редких пташек, которой довольно и мелкой крошки информации.

Молей погладил подбородок.

— Ладно, балом здесь правите вы, и я лишь надеюсь, что вы знаете, что делаете. — Он отрывисто отдал приказание и поднялся наверх проконтролировать отсылку пакета.

— Меня беспокоит только одно, — признался инспектор Молей, когда они сидели на заднем сиденье большой полицейской машины, направлявшейся после полудня в Маартенс. Он глянул на аккуратную голову Тиллера в шляпе, сидевшего рядом с водителем, и инстинктивно понизил голос: — Эти фотографии, пленка, письма и что там, черт возьми, у него еще есть на миссис Г. Откуда мы знаем, что он не прячет их где-нибудь в тайнике? Мы можем схватить его, но все доказательства ускользнут между нашими пальцами.