Такова вкратце биография этой необыкновенно яркой личности. Конечно, Томас Блад не обладал ни философичностью детища Сабатини, ни его рыцарственностью, ни обаянием Питера Блада. Хотя — кто его знает? Ведь испытывали же к нему симпатию и адмирал де Рюйтер, и сам король Карл II. Да и в преданности друзей ирландский авантюрист недостатка не испытывал.

Правда, полковник Блад не был корсаром (хотя на голландском флоте служил и в морских сражениях участвовал), не был вовлечен в мятеж Монмута и рабом на сахарных плантациях Нового Света тоже не побывал. Но можно согласиться с тем, что именно у него Рафаэль Сабатини позаимствовал фамилию, ирландское происхождение, участие в голландских войнах и близкое знакомство с адмиралом де Рюйтером, о котором частенько вспоминает герой романа. В какой-то мере книжный Блад от реального Блада унаследовал и занятия то ли медициной, то ли фармакологией. Впрочем, об этом в невероятной биографии авантюриста говорится невнятно. Профессию он мог заимствовать и у другого претендента на роль подлинного капитана Блада — некоего Генри Питмана.

4. Хирург герцога Монмута

В 1689 году в Лондоне вышла книга под названием «Повесть о великих страданиях и удивительных приключениях Генри Питмана, хирурга покойного герцога Монмута». Генри Питман, автор и герой этой книги, участвовал в восстании герцога Монмута, том самом, о котором говорится в начале романа Сабатини. Он был арестован (за врачевание бунтовщиков) и приговорен к смертной казни. Казнь ему заменили рабством в колониях. Бывший врач, а ныне белый раб Генри Питман был продан на остров Барбадос.

Как видим, в его биографии действительно много совпадений с некоторыми страницами жизни героя Сабатини. Он тоже ирландец и тоже врач, оказывает помощь раненым бунтовщикам. Так же как Питеру Бладу, смертную казнь Питману заменяют продажей в рабство на тростниковые плантации Нового Света. Так же как Питер Блад, он попадает на остров Барбадос. Так же как Питера Блада, его покупает местный плантатор по имени Бишоп. Бывший врач и бунтовщик работает на острове Барбадос на плантации сахарного тростника, затем совершает побег. Для побега Генри Питман, опять-таки подобно Бладу, сговаривается с местным плотником и покупает у него лодку. А затем вместе с еще семью товарищами по несчастью наконец бежит с ненавистного острова. Дальнейшие приключения Генри Питмана не менее ярки, чем приключения его литературного двойника. Правда, пиратских похождений у него не было, зато была, например, робинзонада. Лодка беглецов потерпела крушение, и Питмана вынесло на необитаемый — ну, положим, почти необитаемый — остров, где он провел какое-то время и даже успел спасти некоего индейца от жестоких испанцев. Именно это его приключение заставило Тима Северина, известного ирландского путешественника, историка и писателя, выступить в печати с утверждением, что именно Генри Питман был прототипом Робинзона Крузо. Тем более что, по утверждению Северина, Генри Питман был лично знаком с Даниэлем Дефо еще до начала всех своих злоключений.

Все это, впрочем, ничуть не мешает Генри Питману быть прототипом и Питера Блада — равно как Александру Селкирку (основному претенденту на роль прообраза Робинзона) ничто не помешало оказаться пусть не единственным, но одним из реальных прототипов героя Даниэля Дефо.

И, коль скоро я заговорил о других литературных героях, самое время высказать относительно Генри Питмана еще одно предположение. Через семь лет после публикации первой книги о Робинзоне Крузо (полностью она называлась так: «Жизнь и странные, удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка» — и появилась в 1719 году) свет увидело не менее знаменитое произведение, также ставшее бессмертным. Именовалось оно «Путешествия в некоторые удалённые страны мира в четырех частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей» и было опубликовано в двух томах в ноябре 1726 года, причем без указания имени автора.