– Не знали! А теперь что?

– Мы друзья, и не более того.

– Это все пустые слова. И я уверена, Джайлс повторит то же самое, если я спрошу его.

Побледнев, Анна схватила маленькую истеричку за запястье и потрясла ее.

– Я скажу вам одну вещь, – сказала она мягко, и от такого тона ее угроза стала еще более зловещей, – у меня в жилах течет кровь чернокожих, так как я родилась на Мартинике , и если вы заговорите с Джайлсом обо мне, я… я… я убью вас. Идите и помолитесь Богу, чтобы избежать такой глупости.

Дейзи с распахнутыми глазами, мертвенно бледная и насмерть перепуганная, сбежала, всхлипывая, к себе в комнату, чтобы скрыться там от угрозы. Анна закрыла дверь и повернула ключ, чтобы избежать повторения такого неприятного визита. Затем она подошла к окну, так как воздух в комнате казался испорченным присутствием мисс Кент. Распахнув створки окна, гувернантка выглянула на холодный воздух и посмотрела на чудесный снежный мир, сверкающий в тонком холодном свете луны. Она несколько раз глубоко вдохнула и немного пришла в себя. Действительно, непонятно, почему она повела себя так несдержанно. Это было не в ее привычке – нарушать рамки приличия. Но оскорбления Дейзи пробудили в ней то дикое, что обычно спрятано глубоко внутри. Тот факт, что эта девчонка, у которой было все, собиралась забрать ее простой рождественский подарок, привел мисс Денхэм в бешенство. Хотя, несмотря на ее праведный гнев, она не могла не сочувствовать Дейзи. Да и, в конце концов, ревность девушки имела под собой основания. Анна не давала ей поводов, но она не могла отрицать, что любила Джайлса и что он любил ее. Чтобы покончить с этой невыносимой ситуацией, она могла только сбежать.

На следующий день Денхэм собиралась объявить свое решение миссис Морли, но, заметив, что Дейзи не упоминает о своем визите к ней, решила не торопиться с этим. Пока эта девица не стала невыносимой, Анна не видела причин, по которым ей стоило покидать такое хорошее место, где ей столь щедро платили. Мисс Кент избегала ее и была нарочито вежлива, когда им приходилось разговаривать. Видя это, Анна не стала навязывать свою компанию несчастной девушке и занималась своими обязанностями.

Обязанности ее были самыми приятными, поскольку подопечные обожали свою гувернантку. Девочки не блистали умом, но были необыкновенно милы и хорошо воспитаны. Миссис Морли часто приходила и садилась шить в классной комнате, пока Анна учила тройняшек. Хозяйка дома очень ценила свою тихую, спокойную гувернантку и радостно болтала с ней, как будто та была ее ребенком. Ради девочек Элизабет избегала упоминаний об их отце, который, по ее словам, был негодяем.

Джайлс иногда обедал со всеми, при этом уделяя все внимание Дейзи. Анна была довольна, что ее соперница одержала маленькую победу, ведь так все и должно было быть. На самом деле Джайлс был настолько внимателен к невесте, что та начала верить, что ошибалась насчет гувернантки. Она больше не упоминала Анну, но когда мисс Денхэм находилась рядом, тихонько следила за ее поведением и за поведением своего жениха. Нет необходимости упоминать, что ничего подозрительного она не находила, поскольку и Вэйр, и Денхэм были очень осторожны и тщательно скрывали свои чувства. Таким образом, ситуация начала налаживаться, но так не могло продолжаться вечно, и Анна все таки решила уехать.

В канун Нового года она размышляла, какой предлог для этого ей назвать, когда произошло такое, что всякая необходимость надуманных предлогов отпала. Это случилось за завтраком.

Маленький хозяин дома любил поесть, а завтрак любил больше всего. Он всегда требовал от слуг поддерживать блюда горячими – хоть это и было излишне, так как он был крайне пунктуален. Так же, как и миссис Морли с Анной, поскольку завтрак был в девять часов и у них не было причин опаздывать.