Изменить размер шрифта - +
У меня хорошая память, и я никогда не забываю ни плохого, ни хорошего.

— Согласен, — улыбнулся Вальвер, — вы вправе немножко рассердиться на них. Похоже, вас лучше иметь в числе друзей, а не врагов.

— И я так Думаю, — вполне серьезно ответил Ландри Кокнар.

— Ведь это вы вложили мне в руку шпагу, когда сломалась моя собственная? — спросил Вальвер после короткой паузы, во время которой он внимательно изучал своего собеседника.

— Да, я.

— Отличный клинок, клянусь честью, — восхищенно произнес Вальвер.

— Настоящая миланская сталь, работа самого Бартоломео Кампи!

— Черт побери, признаюсь, мне страшно не хочется возвращать вам вашу собственность…

И с этими словами Одэ де Вальвер принялся отцеплять шпагу от пояса.

— Что вы делаете, сударь? — запротестовал Ландри Кокнар. — Истинный дворянин не может ходить безоружным, а уж вы тем более, особенно сейчас. Да я и не возьму ее. Руки лучше, чем ваша, ей не найти.

— Но, видите ли, — колебался Вальвер, просто умиравший от желания оставить себе это великолепное оружие, — признаюсь вам, я не богат и не смогу уплатить вам ее настоящую цену.

Что-то вроде облачка грусти набежало на лукавую физиономию Ландри Кокнара. Он тяжело вздохнул:

— Я был бы счастлив и горд, если бы вы оказали мне честь сохранить этот клинок на память о человеке, который обязан вам жизнью и который ни секунды не помышлял о том, чтобы потребовать за него плату.

Фраза была произнесена с таким чувством собственного достоинства, что Вальвер даже опешил: он не ожидал подобного ответа от бедного малого, кутающегося в лохмотья.

— А как же вы? — наконец сумел вымолвить он.

— У меня останется шпага господина Роктая. Для меня это вполне подходящее оружие.

— Будь по-вашему, — решительно произнес Вальвер, — я принимаю этот поистине королевский подарок так же, как вы его делаете: от чистого сердца. Но теперь я вдвойне ваш должник.

— Вот и прекрасно, — расцвел Ландри Кокнар, — тем более что вы не из тех, кто уклоняется от уплаты по векселям. По вас это сразу видно, сударь.

— Послушай, — неожиданно обратился к нему на «ты» Вальвер, — я граф Одэ де Вальвер. А как твое имя?

— Ландри Кокнар, монсеньор.

— Так вот, Ландри Кокнар, прежде всего доставь мне удовольствие и не зови меня «монсеньором»; это звучит как-то удивительно глупо.

— Ах! ах! — засуетился Ландри, и его лукавые глазки забегали по сторонам. — Договорились, господин граф. А дальше?.. Что дальше?

— Дальше мне кажется, что наступил час, когда честным людям пора пообедать.

— Да, сударь, некоторые честные люди и впрямь могут позволить себе роскошь регулярно садиться за стол, но вот такие горемыки, как я, обедают, когда придется. И даже не каждый день, в чем вы можете убедиться, присмотревшись к моей тощей фигуре.

И Ландри Кокнар полунасмешливо-полусерьезно продемонстрировал свои худые руки и ноги.

— Сегодня у тебя будет обед, — улыбаясь, сказал Вальвер. — Я хочу отблагодарить тебя. Идем же со мной.

— Сударь, — радостно воскликнул Ландри Кокнар, — я так счастлив! Я сохраню воспоминание об этом дне на всю оставшуюся жизнь. — И прибавил: — За столом, на поле боя — всюду, куда вам будет угодно меня пригласить, я почту за честь быть вашим смиренным и преданным слугой.

Спустя несколько минут они уже сидели за столом, уставленным аппетитными кушаньями и пузатыми бутылками.

Быстрый переход