Все ужасно расстроились.

Подумать только – они загубили великолепную, настоящую тайну, сочинив свою, фальшивую...

– Я пойду к Пиппину вместе с тобой, – решил Ларри.

– Нет, – категорически отказался Фатти. – Ни в коем случае. Ответственность за случившееся я беру на себя. Мне хотелось бы вывести вас из этой истории. Если Пиппину придет в голову пожаловаться, мои домашние отнесутся к этому спокойно, в отличие от твоих, Ларри. Что касается родителей Пипа, то они наверняка поднимут шум.

– Это точно, – грустно согласился Пип. У них с Бетси были очень строгие родители. В доме уже три-четыре раза происходили весьма неприятные объяснения после визитов Гуна, являвшегося с требованием унять слишком ретивых детективов.

– Мне бы не хотелось, чтобы отцу и матера стало известно про наши дела, – честно признался Пип. – Мама только недавно сказала, что рада отъезду Гуна, потому что без него, мол, мы не затеем ничего дурного.

– Я иду к Пиппину. – Фатти поднялся со стула. – Трудные дела лучше не откладывать. Но я все же надеюсь, что Пиппин не слишком рассердится. По правде творя, мне он с самого начала показался хорошим малым. И конечно, сейчас он в большом волнении: такое серьезное дело, и попало к нему в отсутствие Гуна.

Фатти ушел, сопровождаемый Бастером, и громко свистел, идя по улице, чтобы никто не заподозрил, будто он чем-то озабочен. Но, говоря по совести, он с самого утра ощущал и недовольство собой, и вину перед полицейским за эти свои нелепые «ключи». Он ругал себя последними словами, потому что упустил шанс поработать вместе с П. С. Пиппином. Пиппин, он совсем не то, что Гун. Пиппин производит впечатление человека здравомыслящего, и Фатти не сомневался, что он с охотой принял бы помощь их пятерки.

Он подошел к дому Гуна, где сейчас обитал Пиппин. К его удивлению, дверь была распахнута настежь. Фатти вошел внутрь.

Из ближайшей комнаты послышался мужской голос. Фатти замер на месте. Гун! Стало быть, он вернулся? И теперь возьмет на себя ведение дела? Черт бы его побрал!

Фатти стоял, соображая, как поступить дальше. В присутствии Гуна он не станет ни в чем признаваться Пиппину. Это было бы слишком глупо. Гуну может прийти в голову донести обо всем инспектору Дженксу. Инспектор, конечно, большой друг их пятерки; однако в глубине души Фатти чувствовал, что он вряд ли одобрит небольшую шутку, которую ребята сыграли с простодушным Пиппином.

Гун явно был сильно разгневан и за что-то немилосердно распекал бедного Пиппина. Фатти не мог не слышать его громких, визгливых криков. Он стоял, не решаясь ни войти в комнату, ни убраться подобру-поздорову.

– Почему вы не послали за мной, когда увидали этих проходимцев в саду под кустом? Почему не сообщили о порванной записке? Разве я не предупреждал, чтобы вы немедленно дали знать, если произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее! Болван! Дубина стоеросовая! Надо же было мне уехать и оставить вместо себя недотепу, у которого даже не хватило ума послать за старшим по званию, когда произошло уголовное преступление!

Фатти уже хотел незаметно удалиться. Бастер, однако, принял другое решение. Аф! Разве не голос его старинного недруга доносится из комнаты? С радостным лаем Бастер в мгновение ока открыл своим черным носом дверь и вбежал в гостиную.